Город Великого Страха

— Ерунда. Я виноват. Я и мой эгоизм. Наберись терпения, Роу, пожалуйста. Я постараюсь исправиться.

— О, Гай!

В приливе любви она уже простила его и теперь мучилась угрызениями совести. На его поцелуи она отвечала столь же горячими поцелуями.

— Да уж, родители ведут себя просто превосходно.

Розмари рассмеялась, глаза были влажны от слез.

— Слушай-ка, золотко, знаешь, чего бы мне сейчас хотелось?

— Чего?

— Сказать Минни и Роману, — он предупреждающе поднял руку. — Знаю, знаю. Все это должно быть окутано глубокой мрачной тайной. Но я говорил им, что мы будем пытаться, и они так обрадовались, да к тому же люди уже в таком возрасте, — он печально развел руками, — и если мы будем тянуть, может случиться, что они вообще об этом не узнают.

— Расскажи им, — согласилась Розмари, пылая любовью к нему.

Он чмокнул ее в нос.

— Я на две минутки.

Гай повернулся и заторопился к двери. Провожая его взглядом, Розмари поняла, что теперь Минни и Роман занимают очень большое место в его жизни. Чего же тут удивляться: его мать была болтливой особой, которая занималась исключительно собой, а ни один из ее мужей не испытывал к Гаю отеческих чувств. Кастиветы же помогли ему утолить жажду, о существовании которой он, наверное, и сам не догадывался. И Розмари почувствовала благодарность им, отныне она будет лучше относиться к Кастиветам.

Она пошла в ванную, брызнула на глаза холодной водой, уложила волосы, накрасила губы.

— У тебя будет ребенок, — сообщила она своему отражению в зеркале. («Но в лаборатории хотят еще раз взять кровь. Зачем?»)

Когда Розмари выходила из ванной, Кастиветы как раз показались в дверях: Минни в халате, Роман с бутылкой вина, которую держал обеими руками, а за ними раскрасневшийся, сияющий Гай.

— Вот это уж действительно хорошие новости! По-здрав-ля-ю! — Минни надвинулась на Розмари, взяла ее за плечи и крепко чмокнула в щеку.

— Желаем вам всего самого лучшего, Розмари, — проговорил Роман, прикасаясь губами к другой щеке. — Мы так рады, что даже слов не хватает. У нас под рукой не оказалось шампанского, но, полагаю, для тоста сгодится и «Сент Жюльен» 1961 года.

Розмари поблагодарила их.

— Когда ты ждешь ребенка, дорогая? — спросила Минни.

— Двадцать восьмого июня.

— Все эти месяцы до двадцать восьмого июня будут такими замечательными! — продолжала Минни.

— Мы будем ходить для вас за продуктами, — вставил Роман.

— Да нет, что вы, — запротестовала Розмари.

Гай принес бокалы и штопор и вдвоем с Романом принялся открывать бутылку. Минни взяла Розмари за локоть, и они перешли в гостиную.

— Послушай, дорогая, у тебя хороший врач?

— Да, очень.

— Один из лучших гинекологов Нью-Йорка — наш хороший знакомый. Это Эйб Сапирштейн. Он еврей. В высшем свете все прибегают к его услугам. Если мы его попросим, он и о тебе позаботится. И это будет стоить дешево, так что сэкономишь Гаю его денежки, нажитые нелегким трудом.

— Эйб Сапирштейн? — переспросил Роман из другой комнаты. — Это один из лучших гинекологов в стране, Розмари. Вы ведь, наверно, слышали о нем?

— По-моему, да, — Розмари вспомнила, что вроде бы встречала фамилию то ли в какой-то газете, то ли в журнале.

— Я слышал, — заявил Гай. — Не он ли выступал в передаче «Приглашение к разговору» пару лет назад?

— Да, да, — подтвердил Роман. — Это один из лучших гинекологов в стране.

— Ну что, Роу? — спросил Гай.

— А как же доктор Хилл?

— Не беспокойся, ему я что-нибудь скажу. Ты же меня знаешь.

Розмари подумала про доктора Хилла, который был так молод, так похож на Килдэйра, вспомнила, что в лаборатории хотят еще раз взять анализ, потому что сестра наломала дров, или лаборантки, или еще кто-то там наломал дров, причинив ей столько ненужных волнений и беспокойств.

— Я не допущу, чтобы ты ходила к какому-то доктору Хиллу, про которого никто и слыхом не слыхал. У вас должно быть все самое лучшее, юная леди, а самое лучшее — это Эйб Сапирштейн! — заявила Минни.

Благодарной улыбкой Розмари выразила согласие.

— Только если вы уверены, что он сможет меня принять. Он наверняка так занят.

— Он тебя примет, — заверила Минни. — Прямо сейчас позвоню ему. Где телефон?

— В спальне, — подсказал Гай.

Минни направилась в спальню. Роман разлил вино в бокалы.

— Он прекрасный специалист, к тому же обладает чуткостью, присущей его народу, на долю которого выпало столько несчастий. — Роман подал бокалы Розмари и Гаю. — Давайте подождем Минни.

Они неподвижно стояли, каждый держал полный бокал, а Роман — целых два.

— Садись, золотко, — предложил Гай, но Розмари покачала головой и осталась стоять.

Из спальни доносился голос Минни:

— Эйб? Это Минни. Отлично. Слушай, наша близкая подруга сегодня узнала, что беременна. Да, действительно. Я сейчас у нее. Мы пообещали, что ты с радостью возьмешь на себя заботу о ней и при этом забудешь о бешеных гонорарах, которые собираешь с высшего света. — Минни на секунду замолчала, потом сказала: — Минуточку, — и громко спросила: — Розмари? Ты могла бы зайти к нему завтра утром в одиннадцать?

— Да, очень хорошо, — крикнула в ответ Розмари.

— Вот видишь? — сказал Роман.