Город за рекой

Вскоре после визита Кателя Архивариус велел посыльному вернуть на место, в подземные этажи, разного рода книги и манускрипты, касающиеся древних мифов. Посовещался с Перкингом, попросил регулярно давать ему на просмотр вновь поступившие документы, коль скоро они, согласно трехдневному перечню-отчету для Префектуры, сочтены достойными краткого или длительного хранения в Архиве. Конечно, ввиду огромного количества томов, порой весьма объемистых, а вдобавок написанных на самых разных языках Европы и Азии, он никак не может уделить даже малой их части должное и безусловно заслуженное внимание. Однако, учитывая превосходный аппарат, каковой Архив являет собой во всех отношениях, вероятно, вполне возможно изыскать способ предоставлять ему документы по заранее обговоренным темам, чтобы он, Архивариус, получил представление о том, как Архив властвует судьбами. Если он верно запомнил таблицу, недавно составленную Перкингом для Префектуры, то раздел, охватывающий самое большое число документов, носит название «Судьба».

Старый Перкинг выслушал его стоя. В позе этакого любезно-внимательного официанта, который выслушивает сложные пожелания гостя, знающего толк в еде и напитках, и лишь изредка едва заметным движением брови намекает на возможность той или иной практической корректировки. На вопрос, где зарегистрированы временно принятые дела, ассистент попросил Архивариуса не спешить и, особенно если здесь присутствует некий личный интерес, выяснять местоположение этих дел лучше позднее, когда в ходе работы у него сложится более полное представление об Архиве и о городе.

Эта реплика сведущего ассистента удивила Роберта, ведь он всего-навсего хотел незаметно узнать, имеются ли в Архиве документы Кателя, а также и Анны и какие именно. И втайне даже подумывал глянуть насчет собственных работ.

До самого вечера он размышлял о словах Кателя про отчет, про ведение Хроники. Он-то вместо этого устроил себе в Архиве спокойное рабочее место, своекорыстно продолжил давние исследования, академические штудии, которые никого в городе не касались, ни Префектуры, ни населения. Может статься, когда-нибудь их результат заинтересует узкий круг специалистов… но по-настоящему все это никак не связано с происходящим в реальности. Под защитой сводов Архива он в уединении занимался тем, что его работодателям, наверно, даже в голову не приходило, когда они предложили ему пост Архивариуса. Конечно, на время он запретил себе думать о возлюбленной, в город почти не выходил, однако надежда нащупать таким образом подлинные свои обязанности обманула его. После странностей увиденного в городе, ошеломительных встреч с Анной и с отцом, которые сразу по прибытии все время держали его в напряжении, он укрылся в уединенности этакой башни из слоновой кости, словно загадка настоящего ничуть его не касалась. А теперь вот друг Катель дал понять, что он ошибся, начал свою деятельность здесь совершенно неправильно. И древние рукописи, в которые он было закопался, снова отправились на архивные полки, а выписки до поры до времени – в стол.

Вознамерившись в корне изменить распорядок дня и занятий, он сообщил Перкингу, что решил активнее включиться в повседневные дела Архива, участвуя в выборе и оценке свежих документов, тесно связанных с человеческими судьбами. Но не только это поможет ему преобразить свое здешнее бытие. Чтобы избавиться от иллюзии, будто работа со старинными рукописями уносит его в мир прошедшего, он решил углубиться в текущие события городского района, так, как было до той минуты, когда он впервые встретил Анну. Да, те часы, когда он вместе с нею шел по незнакомым улицам и через Фонтанную площадь, где странное естественным образом говорило само за себя, были для него волнующими и полными смысла, но разговор, свидетелем которому он стал в родительском доме Анны, вконец его запутал. Этот разговор явно служил толкованию и разъяснению прожитого, то есть минувшего, времени и оттого выбил его из колеи привычных, устоявшихся представлений.