Город за рекой

По настоянию Кателя в путь они отправились рано утром, чтобы вовремя добраться до фабричной территории, раскинувшейся на восточной окраине города. Прямо из Архива нырнули в катакомбные коридоры, зачастую весьма извилистые, так что лишь знаток здешних мест мог держать точное направление. Порой, чтобы не утомлять себя извивами главной дороги, они поднимались по какой-нибудь укромной лестнице, выводящей на первый этаж давнего жилого квартала, и поверху пересекали короткий участок тех развалин, где Роберт побывал на пути к меновому рынку, а затем через неприметный лаз опять спускались в подземные переходы. Без друга Роберт вряд ли бы сориентировался в этом лабиринте.

По дороге они разговаривали, но художник избегал каких бы то ни было личных воспоминаний, ограничиваясь деловыми разъяснениями. Например, рассказал об обеих обширных фабриках, находившихся под городским управлением и превосходно дополнявших одна другую. Особая система, которая постоянно совершенствовалась на протяжении многих поколений, позволила задействовать в непрерывном производственном процессе около четырех пятых населения.

Чем ближе они подходили к промзоне одного из фабричных комплексов, тем оживленнее становился подземный мир. В том месте, где коридор, по которому они шли под конец, вливался в более широкий туннель, их остановили фабричные охранники. Роберт предъявил пропуск Префектуры, удостоверил личность художника, но предложение дать им провожатого отклонил. Охранники возражать не стали. Правда, позднее Катель обнаружил, что один все-таки незаметно последовал за ними.

Несколько шагов – и они очутились в широком туннеле, где Роберт остановился, прижавшись к каменной стене. В тусклом искусственном освещении мимо непрерывным потоком двигались рабочие, толкавшие перед собой вагонетки, тачки, тележки со штабелями кирпичей, а по другую сторону туннеля встречный поток людей на таком же колесном транспорте подвозил щебень. Обнаженные торсы блестели от пота, тяжелые деревянные башмаки топали глухо и ритмично, словно копыта. Большинство работяг шагали, от натуги опустив голову, сообща толкали вперед грузовые тележки, чьи колеса давным-давно проделали в камне глубокие колеи. Колонна за колонной тянулись мимо в обоих направлениях, без начала, без конца. Между отдельными группами нередко шел десятник с фонарем наподобие шахтерского, следил, чтобы между тележками соблюдалось расстояние в несколько метров. Иные надсмотрщики несли на плече, точно ружья, проволочные корзинки с короткой рукоятью, чтобы, к примеру, собирать в них упавшие кирпичи.

К скрежету и перестуку тележек примешивались негромкие проклятия и кряхтенье; однако мускулистые руки и затылки ка́талей дышали скорее добродушием, а не угрозой. Организованная покорность витала над этими работягами, толкающими тяжелый груз. Только когда в перевозке возникали заминки, четкая отлаженность механики как бы давала сбой. В таких случаях сопровождающие надсмотрщики мигом брались за дело и грубыми окриками направляли грозившую застрять группу в боковые штольни, пробитые через определенные промежутки в качестве разъездов. Порой в воздух поднималась туча пыли, накрывала все вокруг дымной завесой, а не то теплой, густой волной налетал кисловатый запах. Тележки и вагонетки следовали настолько плотной вереницей, что любая попытка пересечь широкий транспортный туннель была обречена на неудачу. Правда, по краям оставалась свободная полоса, по которой сейчас и шли друг за другом художник и Роберт. Встречные катали с грузом на них даже не смотрели.

Мало-помалу туннель расширился до просторного помещения, подпертого прямоугольными каменными колоннами. Громкий гул заглушал любое слово. Катель направился в уходящий вверх коридор, врезанный в скальную стену на середине ее высоты. Там гул стал чуть тише. Небольшие проемы, проделанные на некотором расстоянии друг от друга, открывали вид на сводчатый зал. Вместе с художником Роберт подошел к одному такому проему и, глядя на бесконечную муравьиную суету, узнал, что перед ними один из семнадцати цехов, откуда мелкими партиями вывозят готовую продукцию, в том числе и кубические кирпичи, производством которых ведала городская администрация. Одновременно подвозимое сырье накапливалось в огромных емкостях, опоясанных железными мостками.

От этих стальных емкостей, рассказывал Катель, целая сеть труб незримо для глаза ведет дальше, к расположенным опять-таки под землей производственным участкам, где машины засасывают поступающий таким образом материал и направляют на соответствующую переработку. В свою очередь готовый продукт, сложенный в высокие штабеля, по несложной системе конвейеров непрерывно транспортируется на промежуточный этаж цеха, опоясывающий треть всего помещения. Оттуда кирпичи по многочисленным деревянным желобам отправляют вниз, в стоящие наготове тележки, а затем подневольные катали везут тележки к туннелю. Всюду кишат подручные, подносчики, раздатчики и регулировщики – чтобы обеспечить безостановочное движение подвозимого и увозимого материала.