Город за рекой

Управляющий встал и широким жестом предложил Хронисту совершить прогулку по стеклянной галерее. Первым делом он обратил его внимание на стеклянное помещение этажом ниже, где погруженные в медитацию директора́ безмолвно предавались обмену мыслями. Затем попросил по достоинству оценить в помещении выше этажом здравую серьезность, с какой начальники технических отделов решали назревшие текущие вопросы. Указал на темные силуэты двумя этажами выше и ниже, которые свидетельствовали, что в планировании инженеров никаких изменений не предвидится.

А вот у Роберта именно это созерцательно-отрешенное спокойствие, объявшее фигуры с их задачами, вызывало тревогу. Ему казалось, будто от них остались только жесты, какими они исполняли былые обязанности, а все живое уже отошло в сферу паноптикума. Позы, столь непреклонно выставляемые ими напоказ, невольно наводили на мысль, будто они ждут, чтобы их все время фотографировали.

Тревога усилилась, когда чуть дальше он увидел сбоку внизу помещение, на которое худой и лысоватый Управляющий указал словно бы мимоходом, хотя в голосе его звенела гордость. Там шло заседание Административного Совета всех управляющих, который в столь полном составе собирался лишь в исключительных случаях. Десятка два участников неподвижно сидели в глубоких креслах вокруг длинного стола, совершенно свободного от каких-либо документов и списков. Посредине стола стояло что-то вроде именинного торта, не вполне готового, поскольку свечи лежали в коробке и пока что не были расставлены. Один из участников поднялся и, судя по нервным телодвижениям, держал речь. Стеклянные стены не позволяли Роберту услышать ни слова. Поэтому увиденное производило смехотворное и беспомощное впечатление.

Управляющий, отвернувшись в сторону, потирал руки. Этот негромкий звук, напоминавший злобную заточку ножа, в конце концов позволил Хронисту сделать важнейшее наблюдение. Как завороженный, он смотрел вниз. У каждого из двух десятков участников голова свисала вперед меж вздернутых плеч, отчего у всех как будто вырастал горб; цветом волос все были рыжие как лисы. Каждое лицо чертами напоминало Управляющего, только на разных этапах. У тех, что не достигли двадцатипятилетнего возраста, оно было покуда здорового цвета, да и зачесанные назад волосы еще не поредели, а губы, хоть и вытянутые трубочкой, дышали полнотой и надеждой. Но от фигуры к фигуре рот как бы ссыхался, становился у́же, лицо – бесцветнее, волосы – жиже, и морщин добавлялось все больше; двадцатикратно, на последовательных стадиях развития, перед глазами представал Главный Управляющий.

Роберту показалось, он все понял.

– Позвольте вас поздравить, – сказал он, протягивая руку.

– О-о, как учтиво с вашей стороны, – с кислой миной ответил Управляющий, но руки в ответ не протянул. – Здесь на это уже не обращают внимания. Отмечают другие даты.

– И демонстрируют какое-нибудь новое колдовство, – перебил Архивариус.

Главный Управляющий повернулся вокруг своей оси.

– Вообще-то, – сказал он, сопроводив гостя в следующее стеклянное помещение и послав прощальный взгляд оцепенелым существам внизу, – все только шаблоны… но мы остаемся начальником над массой!

В тишине стеклянных контор эти слова прозвучали как взрыв. Сидящий в своей келье статистик, словно марионетка, неловко вывернул руку и ногу и обиженным голосом чревовещателя вскричал:

– Извольте не мешать моим сотрудникам!

Управляющий с Архивариусом покинули помещение, но вспугнутый статистик далеко не сразу обрел прежнее равновесие.

– Очередной новичок, – виновато сказал Управляющий и вместе с Хронистом отправился дальше через беззвучные отделы.

– Вот оно что, – отозвался Роберт.

– У нас, – пояснил Управляющий, – тоже дает себя знать пагубное воздействие постоянной текучки персонала. То один исчезает, то другой, чтобы освободить место сменщику. Каждый тут всего-навсего местоблюститель.

– Так-так, – обронил Роберт.

– И со мной дело обстоит точно так же, – сказал рыжеволосый. – В конечном счете исключений тут нет. Этим же обусловлен значительный ежедневный приток и отток рабочей силы, занятой в производстве и транспортировке продукции. Передвижки и использование регулирует вот эта группа.

Архивариус увидел целую тучу усердных бухгалтеров обоего пола, которые тщательно записывали личные номера рабочих и служащих и так же тщательно вымарывали.

– Все данные и указания на сей счет, – пояснил Главный Управляющий, – поступают к нам на фабрику из Префектуры. Кстати, сфера деятельности каждого, обусловливающая его здешний статус, изначально устанавливается городскими властями. Пребывая здесь, всяк остается на той должности, какую ему отвели или назначили с самого начала.

– И по каким же критериям, – спросил Хронист, – производится оценка?

– Об этом, – писклявым голосом отвечал рыжий, – я ничего сказать не могу. Я вижу только готовые списки. В единственном разговоре на эту тему, который я при вступлении в должность имел с одним из высоких чинов Префектуры, мне довелось услышать кое-что странное: все, мол, зависит от ранее благоприобретенной судьбы.