Город за рекой

– Где мы? – спросил он, по-прежнему трепеща от горячности. Ему казалось, под ним колеблется земля. Но нет, это его ноги дрожали от слабости.

– Говорят, – отвечал Катель, – одним отмерены здесь довольно долгие передышки, другим – передышки покороче, а то и совсем краткие. Возвращение ли, бессмертие ли, – он кивнул на старинный портрет Верховного Комиссара, – для нашего брата это всего-навсего иносказание.

– Временами, – сказал Роберт, отходя от Кателя, – ты говоришь совсем как Перкинг.

– Перкинга, – сказал Катель, – иные узнают на картине, изображающей работников Архива. Слева. Я вот не могу решить, так ли это. Он ведь вроде был учеником Данте. Фреска же написана позднее. В конце четырнадцатого века.

Архивариус подошел к поблекшей росписи. Двенадцать человек примерно в натуральную величину – кто сидя, кто стоя – сгруппированы вокруг длинного стола. Место для тринадцатого оставлено свободным, а может, позднее закрашено. Одни держат в руках рукописи, другие заняты чтением и классификацией. Стол располагается в полуоткрытой беседке у Старых Ворот. Роберт всмотрелся в лица, задержался на одном. Эта фигура чуть в стороне опиралась о конторку и сосредоточенно смотрела вниз.

– Этот, – сказал Архивариус.

– Так говорят, – кивнул Катель. – Правда, беседки на том месте уже нет.

– Возможно, и впрямь Перкинг, – в конце концов проговорил Архивариус.

– Может статься, – сказал Катель, – в виду имели просто типаж.

– А вон тот, – воскликнул Роберт, указывая на одну из центральных фигур, – напоминает Мастера Мага.

– Сам я, – заметил художник, – никогда Мастера Мага не видел. Считал его легендарной фигурой.

– Он существует, – сказал Роберт. – Хотя мы, наверно, вкладываем в изображения знакомые черты, ведь сходства не редкость.

– Наверно, – согласился художник.

На пустом участке стены он принялся углем набрасывать Роберта в старосветском одеянии, с пером и в бархатном берете.

– Ты спятил? – вскричал Роберт.

– Я реставрирую старые картины, – сказал художник.

Большими шагами Архивариус направился к двери.

– Я ухожу. Если останусь, сойду с ума. Пора обратно.

Катель отвернулся, но в его позе Роберту почудилась насмешка.

– Кстати, – полюбопытствовал художник, – ты встретился с госпожой Анной?

От этого вопроса Роберт опять разволновался. В негодовании он схватился за сердце, прижал кулак к левой стороне груди. Как вдруг тишину нарушил трескучий звук, назойливо повторявшийся через равные промежутки времени. Художник удивленно поднял голову. Архивариус, осторожно следуя за звуком, обнаружил у входа в зал, над старой чашей для святой воды, деревянный ящик, черный, отполированный. Под крышкой обнаружился ржавый металлический звонок телефона.

– Новинка! – воскликнул художник. – Техника нас преследует.

Аппарат затрещал снова, Роберт поднес к уху телефонную трубку. На его вопросительное «алло» откликнулся далекий голос.

– Соединяем, – разобрал Роберт. На линии зашуршало. И другой женский голос спросил, готов ли господин доктор Линдхоф слушать. Роберт сказал «да». В ответ опять сказали: – Соединяем.

Роберт ждал.

– Алло, господин доктор Линдхоф, – произнес мягкий голос, в котором он, как ему показалось, узнал голос Верховного Комиссара. – Извините за беспокойство. Префектура выражает благодарность за то, что вы, господин Архивариус, намерены и впредь исполнять вашу задачу.

– Но, – промямлил Роберт, – я не знаю… боюсь, что… я не понимаю… – Свободной рукой он хватался за воздух.

– Разговор окончен, окончен, – раздался женский голос.

В замешательстве Роберт еще некоторое время прижимал трубку к уху, и Катель сказал:

– Можешь положить трубку-то.

Роберт так и сделал. После чего пожелал немедля вернуться в Архив.

Однако ж Катель, бросив прощальный взгляд на фресковый мир, напомнил Архивариусу, что до сих пор он осмотрел лишь одну часть городских фабричных территорий и, чтобы составить себе достаточно полное представление, должен теперь посетить вторую половину кирпичного производства. После некоторого сопротивления Роберт уступил, настояв, чтобы дальнейший осмотр по возможности был сокращен и ограничился лишь самым существенным.

По дороге на вторую фабрику, расположенную в другом конце города, Роберту не давали покоя вопросы, возникшие по причине интереса, проявленного Кателем к Анне, и по причине звонка Префектуры. Почему он здесь и кому так важно его назначение? Сам-то он не хотел продолжения, хотел выйти из этой игры, верно?

– Мир, – сказал художник, – круглый, только мы этого не замечаем, как не замечаем и того, что он непрерывно вращается вокруг собственной оси.

Оба шагали торопливо, словно наверстывали опоздание. Зона кирпичной фабрики давным-давно осталась позади, они пересекли черту катакомбного города и наконец добрались до района, где находилась вторая городская фабрика. Здесь тоже охрана потребовала предъявить документы, здесь тоже их незаметно сопровождал один из охранников.