Город за рекой

Архивариус быстро погладил его по волосам и дружески хлопнул по плечу.

– Я всегда ставлю на стол два винных бокала, – сказал Леонхард, – два прибора, две тарелки и два блюда для фруктов… и опускная дверь в полном порядке.

Роберт кивнул:

– Вот и хорошо.

Засим он послал Леонхарда с письмом к Анне, что тот нехотя и исполнил.

В час нового свидания Анна не выказала обиды на долгую разлуку с любимым. По его желанию встретились они на Фонтанной площади вскоре после полудня. Он тотчас подхватил ее под руку, и теперь они, слегка важничая, шагали среди руин по белым улицам. Анна казалась веселой и хихикнула, когда Роберт сказал, что выглядит она как жизнь в цвету. Он не догадывался, но сделал комплимент скорее ее умению обращаться с румянами и помадой. Оба витали в искрометных фантазиях, кокетничали любовными словами, а если Роберт пытался направить разговор в более конкретное русло и упоминал о странностях города и его обитателей, она увиливала, отпуская насмешливое словцо, крепко сжимала его руку, льнула к нему.

– Ах ты, маленький ученый умник, – к примеру, говорила она, – смышленый ты мой дурачок!

Чем дольше они этак бесцельно прогуливались, тем более устало висла она у него на руке.

Они бродили в лабиринте подземных коридоров, ненадолго поднимались на свет верхнего мира, отпускали шутливые замечания об уличных прохожих, которые на них оглядывались.

– Вот так бы и шел с тобой до самого края света, – сказал Роберт. – Давай уйдем прочь отсюда, куда-нибудь за город.

– По-моему, – сказала она, – ты все еще грезишь. За городом есть только искусственные оазисы средь каменных осыпей.

– Если б, – взволнованно воскликнул он, – хоть в кино сходить, в театр или послушать вместе музыку!

– Ишь, захотел, – насмешливо сказала она. – На что нам эти иллюзии, Роб?

Они сели на выступ стены – ни дать ни взять олицетворение вечно бесприютной влюбленной парочки. Он сгреб ладонью горсточку камешков, покрывавших все кругом, пропустил сквозь пальцы. Приятное ничегонеделанье.

– Паришь в воздухе, будто потерянный.

– Ах, Роб, – пробормотала она, поуютнее устраиваясь в его объятии.

– Я люблю тебя, – сказал он.

– Ах-ах-ах! – шутливо воскликнула она.

– Нет, куда больше, – серьезно отозвался он.

– Как хорошо, – сказала она, когда он ласково ее погладил.

Роберт поднял взгляд на голые развалины, на жалкие приюты жизни, где блуждающими огоньками плясали мысли. Какая мука, что нельзя рассказать ей ни о чем, связанном с Архивом, обо всем том, что жгло его изнутри, о неразгаданных картинах ужаса, о личинах, воспоминания о которых страшили куда больше, чем фабрики.

Близился вечер.

Внезапно Роберт встал и отправился вместе с Анной прямиком на площадь Брадобреев, откуда ответвлялся короткий проход к подземному лазу в его башенную комнату. Он решил открыть ей секретную миссию, возложенную на него городской Префектурой. Разве Катель не намекнул однажды, что Анна лучше любого другого может избавить его от мучительных вопросов бытия?

Она молча стояла в темном туннеле, пока Роберт отмерял затверженные пяди до замочной скважины и отпирал потайную дверцу шахты.

– Как романтично, – сказала она, когда он объяснил, что ей надо подождать у подножия веревочной лестницы, пока он не откроет наверху опускную дверь и не зажжет свет. В итоге она быстро вскарабкалась наверх, а Роберт одним движением втянул ее в комнату и заключил в объятия. Она уткнулась головой ему в грудь.

– Какая ты легонькая, – сказал он, – будто перышко.

Стол накрыт к ужину, оконные шторы задернуты, Леонхард все приготовил. Роберт закрыл опускную дверь, зажег канделябр. Анна оценивающе прошлась по комнате.

– Здесь накрыто и для меня, – удивилась она. – Выходит, ты меня ждал? – И она повисла у него на шее.

Анна хвалила его жилище, пила вино, непринужденно болтала. Помещение утратило сиротливость.

За ужином Роберт рассказал про гостиницу, где жил поначалу, пока не перебрался сюда, про Патрона, как тот важничал во время церемонии трапезы и при каждом удобном случае картаво вставлял: «На время… не так ли?»

Анна часто смотрела на него с ожиданием, будто бы внимательно слушала, но мыслями была где-то далеко. Он чокался с ней, пил, снова и снова порывался говорить об Архиве, но, поскольку на подспудные намеки она не откликалась, только кружил вокруг решающего вопроса, утешаясь надеждой, что шанс подвернется позднее.

– В сущности, – сказал он, – ты мало знаешь обо мне и моих задачах.

– Вечер у нас долгий, – ответила Анна, отставив в сторону всю посуду, кроме вина и блюда с фруктами. Она уютно потянулась в кресле, перекинула ноги через подлокотник и принялась ими болтать. Прихлебывая вино, Роберт говорил: