Город за рекой

Вообще-то Роберта задержал в Архиве посетитель, который уже неоднократно хотел завязать контакт с Архивариусом, хотя до сих пор тщетно. Возможно, судьбе было угодно, чтобы встреча состоялась именно тогда, когда Роберт в точности знал, как обстоит дело с населением города. Посетитель уже заторопился, намереваясь снова уйти несолоно хлебавши, однако на сей раз Перкинг предложил ему остаться и подождать. И Архивариус застал в своем кабинете молодого солдата в кепи, того самого мсье Бертле́, о котором однажды слышал от Анны, когда они гуляли по дорожкам садового поселка, чья аккуратная упорядоченность наводила на мысль о фамильных склепах.

После нескольких общих фраз, в которых солдат выразил глубокое уважение и доверие своих товарищей к Архивариусу, он не без смущения обратился к Роберту с просьбой сопроводить его в храмы-казармы. Это, мол, прямо-таки необходимо в целях личной безопасности, любезно добавил Бертле, поскольку он не может изложить свое дело в обстановке Архива, так близко связанного с Префектурой, а во-вторых, всякая вылазка в город сопряжена для него с риском, ведь, как Архивариусу наверняка известно, солдатам строго запрещено выходить за пределы казарменной территории. Если же его будет сопровождать столь видный чиновник гражданского управления, как постоянный городской Хронист, – так выразился солдат – безопасность в городе ему обеспечена. Роберт сумел скрыть удивление по поводу этого замечания и согласился.

Когда он вместе с Бертле вышел на улицу, то поискал взглядом Анну, однако, не найдя ее, даже не расстроился. Секунду он подумывал, не послать ли ей с Леонхардом цветы, скажем красные розы, как принято в подобных обстоятельствах. Но тотчас засомневался: вдруг она не поймет и сочтет цветы, посланные в знак свадебного привета, прощальным даром – от живого умершему.

Шагая с Архивариусом по мостовой, солдат в кепи невольно шел в размеренном ритме марширующей колонны.

Воздух вызывал сухость во рту, так что поначалу разговора толком не получалось. Временами Бертле ронял то одно, то другое замечание, из которых Архивариус заключил, что солдаты пребывали в мире, отличавшемся в представлениях и языке от мира прочих горожан. Вероятно, объяснялось это обстоятельство не иначе как многовековой изоляцией и ограниченностью казарменной зоны. К примеру, солдат упомянул, что он и почти все его товарищи думали, что попали в плен, скорее всего пожизненно, и держит их в плену не враг, а некая нейтральная держава. Кроме того, Архивариус узнал, что в каждой казарме размещались военные определенного возраста, в одной – восемнадцатилетние, в другой – девятнадцатилетние, в третьей – двадцатилетние и так далее, причем без различия наций или званий. С неразличением по нациям большинство ввиду единства воинской касты примирилось без внутренних сложностей, лишь на учениях, турнирах и смотрах они изображали видимость национальной розни. А вот за ранг и звание всяк держится крепко, хотя прекрасно понимает, что в нынешнем состоянии никакого повышения по службе ожидать не приходится, поскольку им предписан нейтралитет. Конечно, данное условие ведет к некоторым сложностям, потому что дисциплинарная и командная власти фактически не имеют исполнителей и их взаимоотношения зиждутся больше на неписаных законах и традициях. Сам он сержант. Бертле чуть сдвинул кепи набок, так что стало видно каштановую прядь на виске. Улицы верхнего города были оживленнее обычного. Множество людей с узелками в руках озабоченно шагали куда-то на общий сборный пункт.

Немного погодя Архивариус поинтересовался, какими учениями заняты солдаты. Бертле вежливо сообщил, что поверками и караульной службой они тренируют память. В остальном учения носят скорее теоретический характер, ведь настоящего оружия у них нет, только муляжи. Завершались учения чем-то вроде парадов, которые, кстати сказать, происходили с большими интервалами, так как требовали значительной подготовки. На этих парадах особенно любили представлять живые картины, изображающие драматическую кульминацию исторических сражений либо отдельные яркие эпизоды. Подспудная цель таких театрализованных спектаклей – оживить блеск мундиров разных эпох.

Когда Архивариус мельком полюбопытствовал, как обстоит дело с текущими прибытиями и убытиями, Бертле ушел от прямого ответа. Заговорил о беспокойстве, возникающем всякий раз, когда назначают маневры. По всей видимости, маневры проводятся где-то в глубине страны, но он не знает никого, кто бы в них участвовал.

Может быть, не отставал Архивариус, так называемые маневры проходят на северо-западе?

Похоже на то, ответил Бертле, нервно накручивая на палец выбившуюся из-под кепи прядь. Воинские контингенты неизменно выступают в этом направлении. Кстати, в последнее время все чаще. Он уже как-то раз намекнул на это госпоже Анне Мертенс, судя по всему их общей знакомой.