Город за рекой

– Происходящее весьма необычно, – в конце концов сказал сержант, причем осталось непонятно, имеет ли он в виду знаки на небе или выход многих тысяч из казармы.

– Я медлил слишком долго, – добавил он, – боюсь, теперь вы можете истолковать наш план превратно.

– Какой план? – спросил Архивариус. Спросил скорее по привычке, чем из особого интереса. Он все еще размышлял о беспомощных препирательствах в казарме и о нелепом, на его взгляд, выступлении, последовавшем за воинственным призывом.

– Довольно многим моим товарищам, – осторожно начал сержант, – уже невмоготу оставаться здесь. Они хотят бежать из плена.

– Бежать? – повторил Архивариус.

– Совершенно верно, – сказал Бертле, – назад, через реку. Где-нибудь в неохраняемом месте, под покровом ночи. В конце концов у нас есть определенный опыт, не зря же мы ходили в дозор.

– Через реку? – переспросил Роберт.

Сержант подтвердил. Заверил, что в нескольких местах береговую кручу можно одолеть, если помогать друг другу. Наверняка стоит попробовать.

– А за рекой, – сказал Архивариус, – опять пойдете на войну!

Бертле вздрогнул.

– Нет, нет и еще раз нет, – сказал он и объяснил, что они хотят только вырваться из здешней летаргии. Но теперь можно подумать, будто они хотят выбраться отсюда потому, что в мире опять идет война. Нет, он намерен всерьез продолжить курс в университете, да и остальные тоже хотят в конце концов выучиться какой-нибудь настоящей профессии. К тому же они уже почти забыли, как выглядит женщина. Разве это жизнь?

– Тут вы правы, – сказал Архивариус.

– А теперь, – сказал Бертле, – окаянная война, о которой опять толкуют, того и гляди, все нам испортит.

Он недовольно покрутил прядку на виске.

Архивариус, тоже не скрывая недовольства, спросил, какое отношение ко всему этому имеет он. В ответ Бертле сказал, что им хочется услышать его мнение о запланированном побеге. Ведь для них на карту поставлено все. Может быть, он окажет им поддержку.

Солдаты между тем выстроились большим каре. Зной вокруг, точно под стеклянным колпаком, удушливый воздух пахнет чем-то сладковатым. Солдаты стояли неподвижно, как мишени в тире. Ничего не происходило. Архивариус и Бертле остановились на некотором расстоянии от строя.

– Вам не приходило в голову, – спросил Архивариус, – в сколь неловкое положение вы ставите меня своим признанием… ведь иначе я никак не могу истолковать ваши слова, господин Бертле. Вы делаете меня соучастником вашего секретного плана, побега, который идет вразрез со всеми законами Префектуры. Я же по должности подчиняюсь Префектуре.

– Мы, конечно, принимали это в расчет, – спокойно сказал Бертле, – хотя способны оценить данные обстоятельства лишь в собственном любительском масштабе. Но в итоге мы пришли к выводу, что ввиду вашего положения Архивариуса и Хрониста вы не являетесь непосредственно составной частью здешнего общества и его администрации, вы – аутсайдер. Коль скоро наш вывод правилен, то вы заключили с Префектурой договор, пакт, который, вынуждая вас находиться на этой территории, тем не менее оставляет за вами право на человеческую свободу – свободу мысли, волеизъявления и действия. Вы, понятно, в плену властвующего здесь духа, но лишь в той мере, в какой он необходим вам, чтобы набрать воздуху для собственной жизни. А стало быть, если мне позволительно обрисовать вашу ситуацию, вы противостоите как переменному населению, так и постоянному чиновничеству, начиная от городского охранника и кончая Верховным Комиссаром Префектуры. Вы участвуете в пленении, но сами не в плену.

После первых же его слов Роберт хотел возразить, однако очень скоро ход мысли сержанта увлек его, ведь под военной формой вдруг обнаружился молодой философ. До сих пор Роберт ни разу не дал себе рационального отчета в своем положении, подлинный смысл которого открылся ему лишь минувшей ночью, причем опять-таки постепенно и благодаря Анне. Сказанное Бертле о его позиции многое прояснило. Он понял суть слова «хронист», которое поначалу, когда Катель впервые им воспользовался, вызвало у него только досаду и недоумение. Вспомнился ему и сегодняшний утренний разговор с Анной. Выходит, важно не столько писать отчеты для Префектуры, сколько свидетельствовать о пережитом, передавать послание, осуществлять обмен между Здесь и Там. По всей видимости, в этом и заключается смысл его существования.

– Тем не менее я никак не могу действовать вопреки закону, – сказал Архивариус, возвращаясь к началу разговора.