Город за рекой

Старец довольно долго молчал, давая слушателю возможность поразмыслить, а для слушателя проступили в последней метафоре очертания сути Архива.

– Дух есть творческая магия, – вот второй тезис, неизгладимо запечатлевшийся в сознании Архивариуса. – В тибетских ли монастырях, на склонах ли Арарата, берегущих свою тайну, в буковинской ли Садагуре хасидских цадиков или во францисканском Ассизи, раскрываясь в минойских танцах или в элевсинских мистериях, свершаясь в ведьмацком шабаше или в химической свадьбе, – знаки всегда соответствуют друг другу, написанные и ненаписанные тексты, хранимые и в нашем Архиве. И это всегда чары, какими не может повелевать никакая человеческая воля и к каким простой человеческий разум никогда не приобщится. На временно́м переходе мы, сознательно или бессознательно, питаемся этой субстанцией, этим постоянно возобновляющимся наследием истока. Сюда относится и магия слова. Как день и ночь не рвутся, но, постоянно сменяя друг друга, образуют год и заполняют тысячелетия земли, так не рвется и цепочка смены жизни и смерти.

Возрождение духовных сил, чье непрерывное свершение в телах и мыслях составляет существование и историю человечества, происходит согласно органическим законам природы, так рассуждал старец, однако над ними надзирает Префектура, тут он прибегнул к образу весов, чаши коих, опускающиеся и поднимающиеся, до́лжно снова и снова приводить в равновесие и покой. Ответственность за сию задачу возложена Префектурой на тридцать трех Посвященных, которые несут мировую вахту на протяжении эона. Трижды одиннадцать Посвященных обитают в священном горном замке, который в особых случаях взблескивает вдали и о котором никто не может уверенно сказать, лежит ли он по эту или по ту сторону реки. Мастер Маг упомянул обширную ученую литературу по этому метафизическому вопросу, полную хитроумных доказательств того и другого тезиса, то бишь присуща ли смерть жизни или жизнь смерти. Смотря по тому, которое из двух направлений доминирует в умах на разных этапах, определяются относительно друг друга мышление, религиозная вера и поведение людей и их групп. Судя по дошедшим до нас документам и сопроводительным текстам, здесь тоже прочитывается ритмическая смена.

Мастер Маг указал, что тридцать три Посвященных издавна сосредоточивают свои силы на том, чтобы открывать и расширять для процесса новых рождений долгое время закрытый регион азиатской сферы, и что они теперь как будто бы еще умножили свои усилия привлечь круг Востока к возрождению в духе и плоти. Этот обмен между азиатским и европейским бытийным достоянием, до сих пор происходящий лишь исподволь и местами, заметен в целом ряде явлений. Мастер Маг не назвал имен, однако позднее Архивариус почел это намеком на таких свидетелей, как Шопенгауэр, Карл Ойген Нойман, Ханс Хассо фон Фельтхайм, Рихард Вильгельм, Герман Гессе, а равно и Гёльдерлин, который видел в «Матери-Азии» наше дионисийское начало, Фридрих Шлегель и Гаммер, «Западно-Восточный диван» Гёте, но и Ангел Силезский, Майстер Экхарт, Сузо и длинный ряд мистиков и создателей гном.

Этот обмен, этот процесс инкубации, о котором старец в каменной келье Архива говорил с такой естественностью, с какой мы говорим о признаках антициклонов и циклонов в погодной зоне, ныне по решению тридцати трех Посвященных проистекает в более широком смешении и с бо́льшим ускорением. Поэтому уже не вызывает удивления, если даже не побоялись выпустить на волю демонов и поставить их хитрость и мощь на службу всеобщего процесса.

Когда Роберт это постиг, он увидел многомиллионную смерть, которую белая раса двумя страшными мировыми войнами, включенными в процесс чудовищного странствия призраков, сотворила себе на поле битвы Европы. Как с содроганием понял Хронист, многомиллионная смерть происходила, не могла не происходить в столь беспредельном масштабе, ибо надлежало обеспечить место напирающим новым рождениям. Несметное число людей до срока уходило из жизни, чтобы в срок возродиться как посев, как апокрифическое обновление в доселе закрытом жизненном пространстве.