Города и дороги. Избранные стихотворения 1956-2011

Уходит поезд и увозит повесть,
которую уже нам не дожить,
как будто рассекли грудную полость
и через рельсы не смогли зашить.

Уходит поезд. Собственно, ушел.
Ушел и фигурально, и буквально.
Прощального платка прощальный шелк
шьет ложный шов каденции финальной.

Как будто рассекли грудную полость
и вынули оттудова – но что?
Ржавый будильник, обе стрелки порознь,
и циферблат щербат, как решето.

«Душенька блуждающая, нежная…»

Animula vagula, blandula…

Душенька блуждающая, нежная,
бландула, вагула анимула,
твои шутки, шутиха, – безнадежные,
твой любимый отель – мое немилое

тело. Да и много с нас толку ли?
На торгу, на толкучке суетной
затолкали нас обеих, заторкали.
И куда теперь? Перетасует ли

Парка старая гаданье наново?
И что выпадет – Вытегра, Няндома,
Колывань, или Тамань, или Иваново?..
Анимула вагула, бландула.

Эпиграфом взята первая строка строфы, приписываемой римскому императору Адриану; первая строка стихотворения – ее дословный перевод. Далее она повторяется в русской транскрипции: в последней строке – точно, во второй – с изменением порядка слов.

И что выпадет – Вытегра, Няндома, / Колывань, или Тамань, или Иваново?.. ⇨ Вытегра – город в Вологодской области, Няндома – в Архангельской, Колывань – старинное русское название Таллина (Ревеля), Тамань – город на Керченском полуострове, прославленный прозой Лермонтова, Иваново (Иваново-Вознесенск) – областной город, раньше уездный Владимирской губернии.

«Маковым цветом, лаковым…»

Маковым цветом, лаковым
летом, вдогонку прожитым,
светом неодинаковым,
ярким, а то и крошевом
пасмурным, мжистым, маревным,
в неба котле разваренным.

Летом, какого не было,
нету и не предвидится,
арией из «Онегина»,
армиею-провидицей,
гаубицей на засеке,
спасшей весь мир от засухи.

Жаром ядра чугунного,
дымом сухих торфяников,
паром сиянья лунного,
крепостью мятных пряников,
милого сердца крепостью,
красного лета лепостью.

Пенками от варенья,
мелким песчаным дном
– как первым днем творенья
и как последним днем.

«Я достану тебя даже без…»

Я достану тебя даже без
размещения текста по нотам,
одним выдохом, наперерез
прошептать не успевшему: «Кто там?»

Не успевшему вышептать: «Стой,
привидение или виденье».
Прошлогоднею палой листвой
по аллее еще удивленье

не успеет прошелестеть,
по шоссе пролететь и истаять,
как со ржавых шершавых петель
дощаной рухнет замертво ставень.

«Получается, вышла зацепка…»

Получается, вышла зацепка,
заковыка, иначе говоря.
Не отпустим, говорят, без рецепта,
не столкуемся без словаря.

Как штанину защемила прищепка,
чтобы в спицы не попал матерьял,
так последние остатки решпекта
конь стальной к седоку потерял.

И сквозь небо бельевою веревкой
след колес, и незримою бровкой
огороженный Млечный путь.
И полощется, как облак, рубаха,
и луна, как начищенная бляха,
не дает ни забыться, ни заснуть.