Города вам на пользу. Гений мегаполиса

В этот момент Джокин Арпутам и ОСЗРЦ начали кампанию за то, чтобы тщательно изучить поселение, и опубликовали открытое письмо под названием «Предложение партнерства, или Грядущий конфликт в Дхарави (Мумбай)», где требовали признать права жителей трущоб, в том числе на участие в планировании. Позиция обитателей Дхарави была однозначной: включите нас в процесс принятия решений или пеняйте на себя.

Через пять лет после публикации письма я бродил по Дхарави и никаких работ там еще не проводилось. За неделю до моего приезда состоялись местные выборы, и партии в борьбе за голоса избирателей соревновались, обещая, что при переселении жители трущоб смогут получить до 27 квадратных метров жилья. На следующей неделе в одной газете утверждалось, что реализация проекта благоустройства вот-вот начнется, но ни один из моих собеседников не ожидал изменения ситуации в ближайшем будущем. Ходили слухи, что Мету отстранят от проекта и государство снова все возьмет в свои руки.

Тем временем в Мумбай каждый день приезжают все новые мигранты, надеясь приобщиться к «городу прибытия»; уровень детской смертности остается здесь одним из самых высоких в мире (6,3% детей не доживают до пяти лет), более 1,2 миллиона жителей зарабатывают меньше 20 рупий (50 американских центов) в день, а больше тысячи человек ежегодно погибают из-за того, что живут рядом с железнодорожными путями.

Что же делать? Если изгнать из нашего городского лексикона слово «трущоба», изменит ли это реальную ситуацию? Можем ли мы найти среди множества новых точек зрения на мегаполис нечто такое, что позволит нам посмотреть на эти поселения по-иному и надеяться, что город все же приносит пользу людям? Ответы на эти вопросы я хотел услышать, беседуя в кафе Saltwater с Рагулом Шриваставой и Матиасом Эчанове. Вот только они отказывались говорить на эти темы. Мои собеседники не просто сомневались в том, как я вижу город, — полагая, что я имею в виду западный идеал, не всегда отражающий разнообразие жизни Мумбая, — но и настаивали: проблему трущоб не решат люди, сидящие в кафе, залах заседаний или кабинетах государственных ведомств. Рагула и Матиаса не устраивала сама постановка вопроса: по их мнению, ошибка состоит в том, что все сразу начинают «обсуждать, как именно переустроить Дхарави, и никто не задумывается, следует ли его переустраивать вообще»¹⁸.

Объясняя свою позицию, Рагул и Матиас утверждают: идеи Джейн Джекобс в Дхарави не менее актуальны, чем на Гудзон-стрит. Джекобс защищала свой дом от Роберта Мозеса; и про Дхарави можно сказать, что там не меньше жизненной силы, энергии и сложности, чем в ее районе. Местные власти следует осуждать за неспособность решить проблемы санитарии и здравоохранения в этом поселении, но решение — не в том, чтобы его уничтожить. Все планы благоустройства, указывают мои собеседники, — не то, чем они кажутся: когда политики и застройщики утверждают, что хотят помочь Дхарави, на деле они часто хотят что-то продать. Дхарави — это альтернатива, даже опровержение схемы «торговый центр — бизнес-парк с кондиционерами». В частности, планы реконструкции трущоб, разработанные правительством, представляли собой рыночные схемы, а не попытки удовлетворить подлинные потребности района.

В 1990-х годах перуанский экономист Эрнандо де Сото высказал предположение, что право на город связано с доступом к «официальному» рынку. Если бы бедняки могли иметь коммерческие отношения с остальным городом, они бы быстро интегрировались в его состав. Де Сото предложил предоставить каждому обитателю трущоб право земельной собственности на его «неформальную» недвижимость. Простое узаконивание уже сложившейся ситуации высвободит «триллионы долларов. Эти гигантские деньги готовы к использованию, стоит только распутать загадку превращения частной недвижимости в производительный капитал»¹⁹.

Как это ни парадоксально, подобную политику уже взяли на вооружение многие левые партии Латинской Америки и компартия Индии, но выясняется, что предложение де Сото тоже представляет собой не то, чем кажется. Новый домовладелец действительно может коммерчески использовать стоимость своего жилища, продав или заложив его, но легализация собственности сопряжена с обременением, способным подвергнуть риску семьи и целые сообщества. Законный владелец собственности должен платить налоги, регистрировать доходы и быть полноценным участником легального рынка. Поэтому для жителей трущоб это оборачивается не столько правом на город, сколько правом города на вторжение в трущобы. В конечном итоге такая схема приведет лишь к усугублению бедности и неравенства. Зачем преподносить это как «премию», особо ценный дар беднякам?