Городской конструктор. Идеи и города

Впрочем, в одном архитектор ошибался – сам город никуда не исчез. По мере разрастания больших городов, в грубой версии «города широких горизонтов», развивались и их центральные районы, и если старые промышленные центры вроде Детройта, Балтимора и Кливленда пришли в упадок, то Нью-Йорк, Бостон и Сан-Франциско обрели новую жизнь. Впрочем, и сам Райт, должно быть, не слишком верил в собственные радикальные прогнозы. Как раз в период работы над «Живым городом» он создал проект административного здания в пятьсот двадцать восемь этажей на одной из чикагских набережных, назвав его «Иллинойс высотой в милю». «Сегодня никто не может позволить себе его построить, – заявил он во время презентации проекта, – но в будущем никто не сможет позволить себе его не построить»{103}. В этом он тоже оказался прав. Центр Чикаго ждало скачкообразное разрастание ввысь: сначала появилась башня Джона Хэнкока, затем Сирс-Тауэр, а в 2005 году один чикагский застройщик задумал небоскреб в сто пятнадцать этажей. Этот проект не был реализован, но небоскреб высотой в полмили уже существует: это здание – самое высокое на планете – сооружено в Дубае. Похожая на сталагмит Дубайская башня (Бурдж-Халифа), спроектированная чикагским отделением архитектурной фирмы Skidmore, Owings & Merrill, по форме напоминает «Иллинойс» Райта. И, разумеется, стоит в центре города.

Глава 5 Урбанизм: предложение и спрос

Бурное разрастание пригородов в послевоенные годы произошло не без влияния Фрэнка Ллойда Райта и его «города широких горизонтов», но ускорило этот процесс «долгое жаркое лето» – бунты в американских городах в середине 1960-х. Лос-Анджелес, Кливленд, Сан-Франциско, Ньюарк, Детройт, Бостон, а также нью-йоркские Гарлем и Бедфорд-Стайвесант пережили волну поджогов, грабежей и беспорядков. В течение следующего десятилетия в городах сократилась численность населения, повысился уровень преступности, начался исход деловых предприятий из центральных районов. Старые города Северо-Востока затронул и общенациональный демографический процесс – отток населения в «солнечный пояс». Как отмечает политолог Майкл Бэрон, «в 1970-х население всех южных штатов, включая даже Западную Вирджинию, росло быстрее, чем в среднем по стране, и то же самое можно сказать о западных штатах. Ни в одном из регионов Среднего Запада и Северо-Востока, за исключением трех небольших штатов Новой Англии, такого не наблюдалось»{104}. По словам одного историка-урбаниста, все это способствовало началу «эпохи кризиса городов»{105}. Нью-Йорк, Филадельфия, Кливленд, Детройт и Цинциннати либо объявили дефолт по своим финансовым обязательствам, либо оказались близки к бюджетному коллапсу. Масштабные проекты благоустройства не только не вдохнули в города новую жизнь, но дали прямо противоположный эффект.

Градостроитель Александр Гарвин, автор «Американского города», всеобъемлющего исследования по истории городского планирования в США в послевоенный период, уже в первых строках своей книги отмечает: «У большинства людей возникает одно и то же чувство… разочарование в градостроении как способе исправить ситуацию в американских городах»{106}. И хотя в дальнейшем Гарвин упорно доказывает, что это разочарование неоправданно, он все же признает: «Несмотря на многочисленные впечатляющие достижения, городское планирование в США постоянно сопровождается ошибками»{107}. Он имеет в виду не движения «За красивый город» или «город-сад», остававшиеся популярными и успешными вплоть до 1930-х, когда из-за Депрессии, а затем и Второй мировой войны были приостановлены все крупные строительные проекты. Его книга охватывает период с 1950 по 1970 год. Список приведенных автором градостроительных «ошибок» велик. Он говорит о мерах по благоустройству, так и не ожививших центральные районы городов, о повальном сносе трущоб, из-за которого больше людей лишилось своих домов, чем получило их, о строительстве высотного муниципального жилья, не решившем проблемы бедняков, о культурных, спортивных и административных «центрах», изолированных от городской среды, о прокладке скоростных автострад в черте города, разделившей и уничтожившей целые кварталы. В общем и целом, прискорбный результат.