Городской конструктор. Идеи и города

А как сложилась судьба «города-сада» Эбенизера Говарда? Последние «пригороды-сады» были построены перед Великой депрессией, но отнюдь не изгладились в памяти людей – почти все эти районы, созданные в 1900–1930 годах, в том числе Форест Хиллс Гарденс и Палос Вердос Эстейтс, сохранились до наших дней и процветают{113}. Поэтому в глазах наших современников, подыскивающих себе жилье, «пригороды-сады» ассоциируются не с устаревшей градостроительной концепцией, а с привлекательной недвижимостью. В 1980-х градостроительные идеи Рэймонда Энвина и Джона Нолена возродились в виде «нового урбанизма». Начало было положено строительством Сисайда – не «пригорода-сада», а маленькой курортной деревушки на северо-западном побережье Флориды. Резонанс от проекта намного превзошел его размеры. Покупателей привлекала живописная традиционная архитектура; застройщики, которых обычно мало волнуют архитектурные проблемы, обратили внимание на его коммерческий успех. Главные уроки «нового урбанизма» заключались в том, что люди высоко ценят удачную планировку и дизайн и готовы мириться с достаточно плотной застройкой, если она порождает у жителей ощущение общности.

В результате возникли поселения нового поколения – Кентлендс в Мэриленде, Стэплтон в Колорадо, Айона в Южной Каролине, Болдуин-парк и Селебрейшн во Флориде. В этих проектах старая модель «пригорода-сада» была адаптирована к современным реалиям – выросшим ценам на землю, распространению личных автомобилей и значительному росту конкуренции на рынке жилья. Новые поселения были не так изысканны, как оригинальные – солидную каменную кладку и искусную отделку заменили виниловый сайдинг и ролль-ставни. Да и по размерам они превосходят своих маленьких предшественников: Селебрейшн рассчитан на 20 тысяч жителей, Стэплтонна 30 тысяч. Однако основные принципы, сформулированные Энвином, остаются неизменными: компактность и разнообразие дизайна, разнотипность домов, «шаговая доступность» всех объектов и порождаемое этой компактностью чувство добрососедства. Но нынешние застройщики учитывают главный урок Энвина – при разработке новых проектов можно многое почерпнуть из прошлого, из «индивидуальности небольших городов». «Пригороды-сады» нового поколения многое заимствуют у образцов начала ХХ века и даже колониального периода, например, у Чарльстона и Саванны. Противники пренебрежительно называют этот стиль «неотрадиционным» и «ностальгическим», но именно ощущение преемственности привлекает покупателей.

Возвращение «пригорода-сада» в рамках «нового урбанизма»: коттеджный поселок в Орландо (штат Флорида). Фото автора.

Урбанистические теории Корбюзье по большей части не выдержали испытания временем, но и полностью несостоятельными их назвать нельзя. Концепция «башен в парке» потерпела полное фиаско в качестве образца для социального жилья, но жизнь в высотных домах оказалась привлекательной для другой категории потребителей. Многоквартирные дома в американских городах появились намного раньше, чем идея «Лучезарного города», и тоже под парижским влиянием – первые квартиры в Нью-Йорке в конце XIX века даже назывались «французскими»{114}. К 1920-м с появлением таких зданий, как 41-этажный Риц-Тауэр (первый в городе жилой небоскреб), 27-этажный Сан-Ремо и его «брат» Эльдорадо в стиле ар-деко (все они были спроектированы Эмери Ротом), «квартирная жизнь» в Нью-Йорке набирала обороты{115}. Рот был сторонником так называемого итальянского небоскреба – две башни Сан-Ремо, наподобие античных храмов, увенчаны портиками, а другой его проект, высотное здание Бересфорд – тремя куполами. Квартиры в этих необычных домах были гигантскими – с залами и гостиными, верандами и соляриями на крышах, комнатами для прислуги и буфетными. Нередко встречались даже апартаменты на восемнадцать комнат или двухуровневые квартиры. То есть веранды на крышах, двухэтажные квартиры и «поднебесные виллы» появились в Нью-Йорке задолго до того, как Корбюзье включил их в свой «Лучезарный город». Впрочем, тот факт, что наибольшей популярностью в Нью-Йорке пользуются квартиры с видом на Центральный парк, в какой-то степени подтверждает обоснованность его концепции «высоток, окруженных зеленью»[8]. Об этом же свидетельствует и сравнительно недавняя мода на квартиры в модернистских высотных зданиях из стекла и бетона. Но есть одно существенное несовпадение: речь идет о жилье класса «люкс», со швейцарами и дворниками, домашней прислугой, огромными кухнями и мраморными ваннами – всеми атрибутами «буржуазности», которые Корбюзье не выносил.