Читаем Горожане солнца полностью

Горожане солнца

— Все равно на целом светекрепче, чем волокна эти,не найдется вещества.И такого волшебства,чтоб заставить эту дланьразрубить вот эту ткань,чтоб заставить этот мечэту перевязь рассечь,в целом мире не сыскать.Пусть попробует опять!

И Директор увидел, что веревка по-прежнему цела и натянута как струна.

Он закричал:

— Нет таких на свете сил,чтобы меч остановилсвой полет. Руби, рука,рассекай на два куска!

Но его дрожащая рука не могла занести шпагу, и волосы вздыбились, зубы стучали:

— Не могу поднять руки!Ну, рука, руби! Руби!Ну, руби же! Ну, давай!

Мишата ответила:

— Бесполезные слова:сила с нами есть одна,вам препятствует она.

И Директор увидел, что на самом деле шпага занесена по-прежнему, а он не может шевельнуть ею. Обессилев, Директор опустился на камни. Дрожащей рукой закрыл лицо… Но в другой руке он по-прежнему сжимал шпагу и, не выпуская ее, тихо спросил:

— Что за сила в мире есть,о которой слышу здесь?Отвечай! Я жду ответа!— Автор! Автор — сила эта…— Ты в его существованье веришь?— Даже в этой ванне,бесноватой, ледяной,знаю я, что он со мной,что под шпагой занесеннойэто он, мой дух веселый,не дает мне приуныть.И его другие сны я подглядываю.В них вижу север дней моих.Автор, автор! Где ты, где ты?Лишь улыбку сквозь предметыразличаю я порой.И ты знаешь, разум твойощущаю я едва:ты живешь, и я жива.И свободна. Ты вовне,только кровь твоя во мне.Ну а ты, печальный царь,по веревке сей ударь!Не пугайся, храбро бей,чудо явится тебе!— Я не верю в звуки эти,нету автора на свете!Вдруг поддастся волокнои пойдешь тогда на дно?— Не пугайтесь, бейте смело!— Нет, боюсь!— Тут вот в чем дело:веры нет у вас в душе!А была бы, так ужемного раз творец бы далнанести вам свой удар.Дайте мне! Я разрублю.Волю дивную явлю!Слава острому ножу,им я чудо покажу!

(Директор, на миг поддавшись словам Мишаты, неуверенно протягивает ей шпагу. Мишата берется за рукоять и заносит шпагу над веревкой. Директор страшно бледнеет. Мишата бросает шпагу в воду. Директор стоит еще немного, оцепенев, и потом падает без чувств. Он ударяется головой об лед и приходит в себя в полной темноте.)

Глава седьмая. Подземное море

Холод стоял такой, что директорские кости и мышцы словно смерзлись в том перекрученном положении, в котором он себя обнаружил. Движение причиняло боль. Преодолевая ее, сдерживая стон, Директор повернулся на четвереньки.

Зрение отсутствовало. С закрытыми глазами было даже легче: появлялись хотя бы бродячие пятна света. Зажмурившись, Директор пополз. Он полз туда, где ревела вода и еще как бы отдельно от этого рева стоял некий общий, негромкий, но все проницающий гул.

Дорогу преграждали обломки скал, скользкие накаты, покрывавшие дно пещеры. Директор бился о них до тех пор, пока боль не отступила из кожи в глубину костей. Это не принесло облегчения, наоборот: Ничто теперь его не отвлекало, и другая боль, боль утраты и чудовищной ошибки, переполнила его сознание.

Он застонал от этой новой боли и пополз быстрее. Случайно попал рукой в угли, в золу. Здесь когда-то горел костер. Его остатки были теперь холодные, но в камнях сохранилось крошечное тепло.

Тут же рядом Директор нащупал обломанный ледяной нож. Пряча обломок в одежду, Директор выпрямился на коленях и ощупал себя. Он не узнал себя на ощупь. Он не имел никакого смысла.

Перейти на страницу: