Горожане солнца

Мишата задержалась на миг и пошла за остальными. Они остановились в темном углу между стеной и железным шкафом. Мишата ждала: что скажут? Но все молчали. Наконец одноглазая попросила:

— Языков! Узнай, а чего ей вообще надо?

Языков, не отрывая взгляда от Мишаты, поскреб свою шапку.

— Да, странная фигура.

— И вы странные, — сказала Мишата.

— Мы хотя бы друг для друга не странные. А ты для всех.

— Я разыскиваю агентство, — сказала Мишата девочке. — Модельное. «Розалия».

— Зачем еще? — спросил Языков.

— Там будут выбирать королеву красоты. Надо, чтобы меня выбрали.

— Почему именно тебя-то?

— У меня в поселке народ живет плохо. Зимой еще ничего, а летом совсем невозможно. Если я стану королевой, то смогу поменять жизнь. Поэтому меня и послали в агентство.

Мальчик в колпаке засмеялся. Но Языков остался строгим.

— Адрес-то есть у тебя?

— Да нету, мы же сперва не знали, что он нужен, и по ошибке отрезали. Вот, объявление только.

Мишата вынула сложенное объявление. Он взял. Прочел внимательно и передал девочке. Та тоже прочла. Все по очереди посмотрели объявление. Языков стоял, хмуро думая. Потом сказал:

— Оно же пятилетней давности.

— Как это?

— Ну, газета напечатана пять лет назад. Ты читать хоть умеешь, считать там, а? Пень-перепень! Двухтысячный год!

— Умею, — тревожно сказала Мишата. — И что же? Агентство, может, не закрылось еще?

— Я думаю, ты ничего не найдешь.

— Не найду?

— Нет. Я думаю, тебе пора обратно ехать.

— Куда же мне ехать? — ответила Мишата. — Нет, ехать мне не получится. Я, когда садилась в поезд, не посмотрела названия станции. Теперь только снега ждать. По снегу я или вычислю дорогу сама, или проводника сделаю. Но снег-то придет дней через шестьдесят пять. Время есть поискать!

— Давай-давай, — сказал мальчик в колпаке, ухмыльнувшись.

Он стащил колпак, на голове его оказалась огромная спящая крыса. Почесав под ней, он напялил колпак обратно. Одноглазая вопросительно глядела на Языкова. Тот недовольно произнес:

— Ведь я уже сказал — не ищи. Сказал? Что же ты не слушаешь? Мы не так уж часто даем советы. Мы вообще с наземными детьми не разговариваем.

— Да нет, я слушаю, — сказала Мишата. — Просто народ готовился много лет, а тут ты говоришь — ошибка. Ты что-то знаешь про агентство?

— Знаю. В этом твоем агентстве из таких, как ты, девочек делают манекенщиц. Понятно?

— Нет…

— Это такие твари вроде людей. На улице посмотри в любую витрину, где одежда… Днем они застывшие, а видела бы ты их ночью! Нам — ладно, мы из метро не выходим… А вот наземным детям просто караул с ними. Одно спасение — собраться в кучу и камнями разбомбить. Но если ты одна попадешься — до свиданья. Никто о тебе не услышит больше… Вот. Это манекены, а еще хуже — фотомодель. Тоже не слыхала?

— Нет. Что это?

— Ну, видела фотографии?

— Нет.

— Посмотри-ка туда. Видишь — лицо как живое. По всему городу их вообще миллион. И все будто живые. А откуда они высосали жизнь? Из девочек вроде тебя. Понятно? Может, ты и отыщешь какое-нибудь агентство… Может, тебя и возьмут — да наверняка возьмут, с твоей-то внешностью. И станут твое лицо фотографировать, то есть расходовать на такие живые картинки, пока ты вся не истратишься. А когда ты вся истратишься, ты станешь девочкой без лица.

— А как же королева? — спросила Мишата растерянно.

— Какая королева, — сказал Языков, — какая королева, если тебя размножат на миллион картинок! Не бывает миллион королев. Королева неповторимая, королева всегда одинока! Как ты сейчас, например.

— Значит, мой приезд был ошибка? — сказала тихо Мишата.

Языков взглянул на нее из-под шапки и облизнулся голубым языком.

— Ошибка? — спросил он. — Ну, это необязательно. Может, агентство был только повод тебе приехать. А тут на самом деле иным ветром было дувано.

— Каким?

— Сама должна думать. Ну, напрягай мозги. Если исключить агентство — тебя тут что-нибудь притягивает?

Мишата пожала плечами.

— Надо сперва привыкнуть, что агентства нету, — ответила она устало, — тогда, может быть, я пойму. Нет агентства, но зато есть что-то другое — ты об этом говоришь?

— Вот-вот. Агентства нету, но зато есть, может, что-то другое. Ты сначала попробуй понять, что сюда тебя привело.

— Здесь много тайн, — осторожно сказала Мишата, — город весь сплошная загадка.

— Ну, это как сказать, — неохотно возразил Языков. Было видно, что он не желает говорить, но превозмогает себя, словно выполняет какой-то долг. — Для меня, например, город ясен, а вот ты — загадка. Я думаю, чтобы ее разгадать, нужно, чтобы ты покопалась в себе, а не в твоем городе.

— Так мне про себя все ясно.

— Ну да, только ты сама не знаешь, зачем оказалась здесь. А говоришь, все ясно.

— Как зачем? Газета вот привела.

— А кто тебе ее дал, кто надоумил?

— Надоумились мы как-то вместе… А газета…

— Ну, откуда хоть взялась газета-то?