Горы дышат огнем

В конце февраля в Байлове свирепствовала полицейская чума. Узнав, что его жене грозит опасность, командир четы Станко однажды ночью привел чету в село и забрал жену с собой. Но снова предательство. Никто другой, как родной отец жены, наводит полицию на след...

Утром 29 февраля начался бой, исход которого, казалось, был предрешен количеством нападающих, но партизаны все-таки вышли из него победителями. Большинству удается прорвать кольцо окружения. Полиция схватила жену Станко, совершенно безоружную. Почему ее не защитил муж? Он погиб первым. Парень из Байлова, спокойный и страстный, тихий и храбрый Станко. Погиб Маке, сын рабочего из Горна Джумаи, веселый и смелый человек. Погиб Янко, студент из Долни Богрова (это он привел меня в отряд). Погибло только трое — командир, заместитель командира и политкомиссар...

В сентябре 1875 года из Червеной Воды ушли семнадцать человек. Они несколько ночей ищут восставшие села в Горнооряховском крае, но встречают лишь молчание и предательство. Турки изрубили на куски одного из четников, а других истязали по-азиатски, но те молчали, верные клятве. Но прав Никола Обретенов: «Червеноводская чета, хотя и не сделала ничего, но подняла дух народа. Она показала, что даже не подготовленными и без оружия можно бороться за свою свободу».

В «Исповеди македонского четника» Альберт Сониксен рассказал об уничтожении четы Георгия Сугарева: «Чета вошла в одно село, но была предана, захвачена врасплох и окружена солдатами. Начался бой — ни одному из двадцати пяти не удалось бежать». Больше всего меня поразили следующие слова Сониксена: «Несчастье Георгия Сугарева не было чем-то особенным. Такие истории случаются часто». Речь идет не только о фактической стороне. Здесь постоянно сталкиваешься с какой-то философией обреченности, стремлением воздействовать на читателя путем того потрясающего впечатления, которое производит гибель борцов. Такое бывало и во время других восстаний. Гибель героев не только приносила им славу, но и звала живых на борьбу против тирании.

Расстрелян Эрнесто Че Гевара (больше всего в жизни я жалел о том, что не был с ним в Боливии!). Как измерить силу, с какой потрясает его гибель латиноамериканские страны? Обладал ли живой Че такой силой?..

Но у нас, я хорошо помню, не было чувства обреченности. Мы не видели в гибели бойцов силы, зовущей к борьбе, и тяжело переживали удар, который нанесла полиция по чете Станко.

Да, погибали и партизаны. Я хочу реально оценить факты, многие из которых стали нам известны позже.

Антонивановцы... Я с душевным трепетом и сердечной благодарностью преклоняюсь перед их массовым героизмом. И в то же время я не могу принять как что-то неизбежное гибель многих из них. Тяжелые удары были нанесены по Старожелезарской, Бреговской, Чехларской четам. Разгромлена Тузлукская чета, а потом и весь Омуртагский отряд. У села Лисия полностью погибает малочисленная чета (девять партизан) из Горноджумайского отряда имени Николы Калыпчиева. Только в одном бою полегло семнадцать бойцов Видинского отряда имени Георгия Бенковского... И это еще не все.

Я знаю, что враг был силен, бесчеловечен, но в гибели героев есть и наша вина. Да, без жертв нельзя обойтись. А могло бы их быть меньше? Какой невозместимой потерей иногда бывала смерть даже одного человека!.. Неопытность, ошибочная тактика, необоснованное увлечение освобождением обширных районов и неоправданное использование для этих целей крупных сил, а также личные просчеты, иногда непростительные для командира, потеря бдительности, маленькие ошибки, которые становились фатальными... Чтобы иметь моральное право говорить о хорошем, нужно не скрывать и недостатки. Мы в долгу перед погибшими, перед их матерями и детьми, перед тем народом, который доверил нам своих сынов. И старшие, и младшие командиры — все мы несем вину за смерть боевых товарищей (кто не испытывает чувства вины, я таким людям не завидую). Поймет и простит ли нас не только история, но и погибшие, и живые?..

Смерть не раз грозила нам, оставшимся в живых. Погибшие звали к отмщению.

Мы заняли круговую оборону на Поповом Столе. Студеная тишина пустынных гор нарушалась лишь грохотом боя.

Находясь в окружении, мы встречали близких нам людей. Разведчики часто спускались с гор. Они привели бай Сандо и бай Ивана (братьев известных партизанских деятелей из Панагюриште), Эмила и Андро. После боя на Конской поляне в августе 1943 года эта четверка скрывалась. Привел их Филип, тоже из Панагюриште, старый партизан: он отстал от своих во время большого боя на Эледжике.