А боль будет непременно. Отбросить крест и убежать не получится; рано или поздно все мы будем пригвождены, и смертная мука разорвет нас, никуда от этого не деться. Но если вспомнить, что эта мука вослед Ему, она станет осмысленной.
Потому что боль у нас с Ним – одна на двоих. Нет муки во Вселенной, которой Он бы не разделил, взойдя на крест.
Любой наш крест Он разделяет с нами. И чем острее боль, чем теснее прижаты к перекладинам наши руки, чем мучительнее растянуто на жизненном кресте наше тело, тем Он ближе к нам. Мы не одиноки в боли – Он страдает по другую сторону Креста, спина к спине с нами. Чем плотнее мы прижаты к орудию нашей пытки, тем ближе мы к Нему.
Поэтому в самой нашей боли мы можем обрести источник силы. Да, бывает очень больно, просто непереносимо, но мы не одни – мы рядом с Ним. Да, наши страдания сами по себе не спасительны. И знание того, что на кресте мы с Ним мучаемся вместе, не лишит нашу боль остроты, это не анестезия.
Но Он рядом.
А значит, все не бессмысленно.
Кто потеряет душу свою ради меня, тот сбережет ее
И, подозвав народ с учениками Своими, сказал им: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною.
Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее.
Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? (Мк. 8:34–36.)
А еще говорят, что Христос в Евангелии Себя Богом не называет!
Кто же, кроме Бога, может замкнуть на себе судьбу человеческой души? Кто еще может поставить себя единственным условием спасения: что потеряно ради Меня, то спасено. Кто Собой может заменить весь мир? И кто, кроме Бога, может потребовать от человека такого немыслимого доверия, которому наперекор абсолютно все: от здравого смысла до инстинкта самосохранения?
Отдай все – ради Него.
Отдай Мне все и положись на Меня, потому что, если будешь цепляться за что-то еще, погубишь себя.
Пусть хоть весь мир вокруг рушится и падает – не хватайся за обломки: смотри на Меня, вверься Мне и спасешься. Я не дам погибнуть тому, что отдано Мне.
Это очень серьезный, очень глубокий вызов-обращение к самой сути человека. Потерять душу, потерять самого себя – даже звучит страшно: что может быть естественнее, чем цепляться за что угодно, стремясь спастись и сохраниться? Разжать руки и потерять… поставить Другого выше собственного бытия… Кто может это требовать, кроме Того, Кто властен спасти из гибели?
На самом деле эти слова, как, впрочем, и многие другие в Евангелии, ставят нас перед довольно острым выбором. Сказавший так может быть или Богом, или дьяволом; или подлинным Спасителем, или искусителем-убийцей. Нет, не получится считать Христа всего лишь учителем добра и нравственности.
В последние годы эти Его слова звучат, может быть, особенно глубоко и болезненно; уж слишком они приближены к нашей реальности. На наши плечи тяжелейшим и внезапным крестом рухнуло множество всего: разбитые планы, неопределенность, тревога, страх за близких и за себя, беззащитность, уязвимость… Практически полная утрата контроля над своей жизнью. Естественно сейчас цепляться за что угодно, чтобы вернуть себе хотя бы иллюзию этого самого контроля, без которого почти невозможно жить.
Но в том и беда, что контроль не вернешь, только иллюзию; а она совершенно бесполезна и только отводит глаза от Того Единственного, на Кого стоит смотреть сейчас и всегда.
Не мир, но меч: с кем воюет Христоc