Господин Фицек

Рано утром г-н Фицек нагружал своих детей бутылками с молоком, и они шли разносить его по домам. Г-н Фицек давал им в руки маленькую записку, которую составлял Отто накануне вечером.

— Сомбати — литр молока и четыре булки. Молоко поставишь у дверей, а кулек с булками повесишь на ручку. Фехер — литр молока и шесть булок. Постучишь и отдашь им в руки. Смотри не оставь перед дверью: в том доме украдут. Кеменю — два литра молока и восемь булок. Положишь перед дверью и позвонишь и тогда можешь идти. Захотят — выйдут, не захотят — не надо. Это приличный дом.

И так далее. После обеда он снова нагружал ребят.

— Семери отнесешь кофе и шесть булок. Новакам — литр кофе и пять булок…

Мартон таскал все с невероятным усердием.

Однажды он пришел к Новакам, постучал в дверь кухни, но никакого ответа не получил. Нажал на ручку, и дверь открылась. Мартон поставил кофе на кухонный стол, рядом с ним положил булки и хотел уйти, когда из комнаты послышались странные звуки. Хотя надо было спешить, но долетевшие до него слова сковали ему ноги.

— Терез, дорогая! — шептал мужской голос — Терез, дорогая!..

— Золтан, не… Что будет, если узнают… Больше не надо! Довольно!

— Терез, милая, на руках буду носить тебя! Ты королева моя, красавица!.. Но раскройся снова для меня… иссыхаю по тебе… Я разведусь с женой, ты станешь госпожою Сомбати… Ты самая прекрасная на свете!..

— Золтан… Золтан…

По телу Мартона пробежал электрический ток. Он весь дрожал. Ноги приросли к полу. Он облизывал губы и, напрягши все силы, шатаясь, вышел в дверь. Рот его искривился, он засмеялся. Затем неожиданно прикусил себе губы.

«Кто этот Золтан? Это не дядя Новак. Сомбати… Что это… что это такое?.. Что это?.. Пойду обратно… послушаю… Что это? Что это?.. Нельзя, заметят… пойду! Нет… Что же они делали?.. Тетя Новак…»

Мальчик шел по улице. Полотняная сумка болталась у него на шее, в ней — бутылки с кофе. В руке он сжимал записку, на которой было написано, куда нести булки, кофе. Зубы у него стучали. «Поцелуй меня!» — смеялась Терез. Сердце мальчика готово было выскочить. Он не смотрел на записку, он ни на что не смотрел, только шел и видел голое тело жены Новака и мысленно падал перед ней на колени…

Он опомнился где-то на проспекте Кезтемете. Горло его пересохло. На шее — сумка, в руках — корзинка с булками. Мальчик отряхнулся, как собака после купанья, и направился обратно.

— Что с этим ребенком? — спросил г-н Фицек жену, когда Мартон вернулся домой с пустой сумкой. — Он бледен как стена, под глазами круги… Что же ты бледный такой, сынок, ведь мы питаемся, как никогда в жизни? Может, к врачу его отвести?..

4

Странный человек вошел в кофейную: худой, как палка, бледный, в накрахмаленном воротничке и манжетах. Он, очевидно, не нашел на свою тощую шею подходящего номера воротничка, и поэтому казалось, что воротничок держится только на кадыке. Но удивительнее всего, что у этого худого, как спичка, человека, однако, выпирало брюшко.

Он вошел в дверь, огляделся и, увидев, что в кофейной нет никого, сел за ближайший столик. Осторожно подтянул поношенные, но все-таки заботливо отутюженные брюки, и тогда из-под них показались тонкие ноги в синих носках.

— Фери, посетитель пришел, — сказала жена Фицека.

Господин Фицек немедленно примчался из кухни.

— Честь имею! Что прикажете?

Гость, наморщив лоб, долго глядел на Фицека, лицо которого показалось ему знакомым, только не мог вспомнить никак, где он видел его.

— Прошу стакан кофе и несколько сухарей.

— Сухарей? — спросил г-н Фицек. — Сухарей у меня, к сожалению, нет. Но есть отличные гренки с чесноком.

— Боже упаси! — испуганно воскликнул посетитель. — Только не это. Гренки, но без всего.

— Пожалуйста, можно и так! Сию минуту!

Господин Фицек побежал на кухню и сказал жене:

— Берта, к нам теперь уже и с кладбища приходят посетители.

— С какого кладбища?

— А ты поди взгляни… Худющий такой, точно из гроба вылез. В карманы, наверно, камни кладет, чтоб ветром не унесло. Дай нож…

Когда г-н Фицек с подобающей грацией поставил кофе на столик перед посетителем, посетитель учтиво наклонился к уху Фицека и несколько приглушенным голосом спросил:

— Скажите, сударь, а где у вас?..

— Вам нужно выйти?.. Вот! — сказал г-н Фицек. — Видите, у лестницы… Да, там.

Посетитель поспешно вышел, затем, придя обратно, принялся за кофе, не спеша стал его пить, осторожно похрустывая гренками.

— Сударь, ваше лицо мне очень знакомо, — сказал худой посетитель — Уж не встречались ли мы с вами где-нибудь?

— Не знаю, сударь, — ответил Фицек. — Не знаю… Меня-то многие знают, я ведь за свою жизнь где только не побывал.

— А как вас зовут, сударь?

— Ференц Фицек.

Гость как раз намеревался поднести ко рту гренок, но тут рука его остановилась на полдороге, открытый рот закрылся, на бледных щеках выступил легкий румянец.

— Господин Фицек!.. — сказал он, придя в себя от изумления. — Не узнаете меня? Я — Чепе… Рудольф Чепе… Работал у вас на улице Мурани. Вот ведь сразу заметил, что ваше лицо мне знакомо.