Господин Фицек

«Делегация к Криштофи. П. р. согласно. Позаб. подх. дел. Оппоз. настр. раб. разор. Ког. возмож. — дел. Ког. нель. — вон! Дел. 17—VI. Вызв. Новак, Кер., Фр., Сер., Ш., Саб., 6 вс. ½ ч. разг».

Если расшифровать, смысл заметок был следующий: «Делегация к Криштофи. Партийное руководство согласно. Позаботиться о подходящей делегации. Оппозиционно настроенных рабочих разоружить. Кого возможно — делегировать. Кого нельзя — вон! Делегация 17—VI. Вызвать Новака, Керестени, Антала Франка, Сердахели, Шина, Сабо. Всего 6 человек. С каждым беседовать по полчаса».

«Правильно, — рассуждал про себя Шниттер. — Совершенно правильно». Он взял бланк «Непсавы» и чистым, аккуратным почерком написал следующее письмо:

«Глубокоуважаемый товарищ Новак!

Прошу вас завтра в половине пятого потрудиться зайти в редакцию «Непсавы» прямо ко мне. Если трамваи в это время слишком переполнены, наймите коляску, редакция «Непсавы» немедленно возместит истраченную вами сумму.

Прошу вас ввиду серьезности дела об этом письме не говорить никому и явиться без опоздания.

С социал-демократическим приветом Геза Шниттер».

Когда шесть одинаковых писем были готовы, он положил их в конверты, надписал адреса. Некоторое время думал, смотрел в блокнот, затем вышел легким шагом и передал шесть писем рассыльному.

— Вручите каждому адресату только его письмо. Остальные не показывайте. Партийное дело. Поняли?

Рассыльный нашел Новака в корчме «Семь желудей» на проспекте Ваци. Он сидел там с токарями с сельскохозяйственного и пил пиво.

Согласно инструкции рассыльный таинственно отозвал Новака. Новак прочел письмо, затем сунул его в карман, снова прочел и заботливо положил письмо во внутренний карман.

— Дюри, что случилось? — спросили приятели.

— Любовное письмецо получил… Ох, и бабенка мне его прислала!.. — сказал Новак.

— На свидание зовет?

— Да. Ну, ладно, ребята! Побежал. Пишта, заплати по счету, я спешу, — курочка не ждет…

— Черт возьми, Дюри! Я и не знал, что ты такой кобель… Жулик парень!

Новак пошел прямо домой. Манци играла на лестнице; увидев отца, она побежала к нему, уцепилась за ноги.

— Па-папа!

Новак прижал голову девочки к ноге, погладил ее, вынул крейцер.

— Купи себе леденцов… Дюри, — обратился он к сыну, сидевшему на кухне и выпиливавшему Эйфелеву башню, — пойди погуляй часок, возьми с собой и Манци. У меня с матерью серьезный разговор.

Терез смутилась. «Сомбати… Сомбати… — стучало у нее в сердце имя. — Наверное, узнал что-нибудь».

Муж остановился у кухонной двери, спиной к окнам и стал смотреть на жену. Молчал. Жена тоже молчала. Наступила глухая тишина.

— Терез, — начал Новак, — речь идет об очень серьезном деле.

По спине Терез пробежал холод.

— Об очень серьезном деле. Я не имею права тебе сказать. Полчаса тому назад я получил письмо…

— Письмо! — испуганно повторила жена. — Сомбати, — шепнула она.

— Не надо, старушка, пугаться. Что за Сомбати?.. Глупости говоришь! Шниттер написал.

Он подошел к жене, погладил ее по голове, а сам подумал: «Надо сказать так, чтобы поняла и не плакала. Если она заплачет, я нагрублю».

— Слушай, мать… Ты знаешь, что происходит в России. Знаешь ведь? Знаешь и то, что я доверенный на сельскохозяйственном. Социал-демократический доверенный.

Он протянул руку вперед, слегка поднял голову и заговорил так, будто в комнате металлистов «Семи желудей» объяснял задачи организации:

— Придет время, когда надо будет постоять за себя. Не так, как сейчас, когда на неделю брали в кутузку, а…

— Господи!..

— Подожди, Терез. Не пугайся. В таких случаях это не помогает. Наоборот — вредит. Очень вредит… Должно прийти то время, когда рабочий класс Венгрии двинется… двинется… и кто знает, что он сделает? — Он вынул письмо из внутреннего кармана. — Смотри, писал Шниттер. Редактор «Непсавы». Никому нельзя говорить об этом. Серьезное партийное дело. Шниттер не какой-нибудь выдумщик. Наверно, у него были причины так писать. Тебе я тоже не имею права сказать, но не хочу, чтобы это застало тебя врасплох.

Разгуливая по кухне, он говорил о русской революции, о всеобщей забастовке, о правах рабочего, о Франце-Иосифе, об Иштване Тисе, о «Непсаве», о предстоящих кровавых боях, о русском царе, о заводе сельскохозяйственных орудий, о всеобщем избирательном праве…

Когда все было сказано, Новак сильным движением привлек к себе жену и понес в комнату.

…Постучали в дверь кухни: ребята пришли домой.

— Ну, только помни: не бойся. Что бы ни случилось, товарищи позаботятся о тебе…