Госпожа Лафарж. Новые воспоминания

На следующий день г-н Лафарж принес нам отчетность по своему заводу; годовой доход предприятия составлял от тридцати до тридцати пяти тысяч франков; но когда, по словам г-на Лафаржа, власти департамента построят дорогу, которая свяжет Ле Гландье с Юзершем, что позволит отказаться от дорогостоящей перевозки железа на вьючных мулах, и капиталы, которые я принесу в качестве приданого, позволят расширить производство, этот годовой доход возрастет по меньшей мере до пятидесяти тысяч франков.

В воскресенье г-н Лафарж явился к нам на ужин. Когда я вошла в гостиную, тетушка и наш гость встретили меня с чрезвычайно таинственным видом; мне показали раскрашенный план большого красивого завода и дивного замка, синяя сланцевая кровля которого маняще сливалась с синевой неба, а белая терраса спускалась в парк, разбитый в виде симметричных квадратов с бордюрами из букса и фонтанами в стиле рококо. Противоположным фасадом замок был обращен к фруктовому саду, на лужайке которого покоились руины старинной готической церкви картезианского монастыря; длинная аллея тополей служила подъездной дорогой к замку, а живописная бурливая излучина небольшой речки, силой своего течения обеспечивавшая работу завода, служила границей сада. При виде этого очаровательного обиталища я вскрикнула от изумления.

— Все это ваше, мадемуазель, — сказала моя тетушка, обнимая меня и передавая мою руку г-ну Лафаржу. — Да, все это твое, дитя мое, ибо, не спросив твоего согласия, мы ускорили скучные свадебные приготовления, и объявления о предстоящем бракосочетании были опубликованы сегодня утром.

На мгновение меня охватил страх!..»[33]

Но как было не поддаться всем этим уверениям, всем этим обещаниям, а главное, той лихорадке покупок, что всегда сверх меры возбуждает юных невест? Мари полностью смирилась, она поверила в этот замок с его кровлей из синего сланца, поверила в этот фруктовый сад с его живописными развалинами, напоминавшими ей руины Лонпона, поверила в эту речку, обеспечивавшую работу завода и служившую границей парка, и даже сумела забыть о той личине пошлости и угодливости, какую природа наложила на физиономию г-на Лафаржа, словно настраивая против него, как вдруг ей стало известно обстоятельство, которое от нее скрывали и которое чуть было не заставило ее разорвать помолвку.

«Однажды, когда я вместе с г-жой фон Мартенс ходила по магазинам и выбирала себе оправу для гарнитура из бирюзы, тетушка вынудила меня купить массивный перстень из матового золота: она хотела, чтобы я подарила его жениху; внутри перстня выгравировали лишь дату нашей первой встречи и наши имена. Вернувшись домой, мы показали г-же Гapа́ нашу покупку и объяснили ее предназначение.

Госпожа Гapа́ выглядела встревоженной.