Госпожа Лафарж. Новые воспоминания

«Моя искренняя благодарность достойному другу, который со дня моего ареста не покидал меня ни на мгновение и которого вы видите сидящим подле меня в момент этого последнего испытания».

Затем она повернулась в сторону Валантена: бледный, с опущенными глазами, он казался раздавленным угрызениями совести.

«Мне следует также, — промолвила она, — немного утешить совесть одного человека, которая, к чести рода человеческого, наверняка неспокойна и нуждается в утешении. Валантен! Юбер, де Воклен и я, мы прощаем вам ваши гнусные измышления. Если когда-нибудь вы будете несчастны, больны и всеми покинуты, вспомните тогда, что я существую на свете».

Впечатление, произведенное речью мадемуазель Грувель, еще не изгладилось, когда было зачитано решение коллегии присяжных. Обвиняемых, которые, в соответствии с существующими правилами, при этом не присутствовали, ввели в зал. Юбер с полным спокойствием выслушал вердикт, который объявлял его виновным в организации заговора, направленного на изменение или ниспровержение формы государственного правления.

Но, когда он услышал, что виновной признана и мадемуазель Грувель, из груди у него вырвался страшный крик, а в руке блеснул кинжал, тайно пронесенный им в зал. На Юбера тотчас же бросились жандармы, чтобы не дать ему покончить с собой. Завязывается борьба, раздается крик: «К оружию!» Все вскакивают на ноги, перелезают через скамьи, столы, перила, и начинается неописуемая сумятица, усугубляемая воплями женщин. Штойбль, потеряв сознание, падает на руки жандармов.

Никогда еще в судах присяжных не видели подобного зрелища. Юбер, вне себя от гнева, изрыгал проклятия и, пытаясь вырваться из рук удерживавших его жандармов, кричал с неистовой силой:

«Эта женщина невиновна! Негодяи! Вы приговорили самое добродетель! Эх, французские присяжные! Какая низость!»

Наконец, его уволокли, и, хотя и с немалыми трудностями, удалось огласить до конца решение присяжных, которым были признаны виновными в заговоре — но не против жизни короля, а против существующего правительства — мадемуазель Грувель, Штойбль, Анна и Венсан Жиро. Последнего приговорили к трем годам тюремного заключения, остальных к пяти. Юбера обвинили виновным в «заговоре с последующей подготовкой к его осуществлению» и приговорили к ссылке.

Говорят, что добиться от Валантена разоблачений и признаний удалось благодаря тому, что ему посулили от восьми до десяти тысяч франков.

По крайней мере, так утверждает сам Валантен в своем письме, которое лежит перед нашими глазами.