— Вы хотите быть свободной? — уверенным тоном спросила она.
— Что за вопрос!
— Ну так вот: убежим!
Я остолбенела.
— Да, повторяю вам: убежим. У меня есть второй ключ от вашей двери и платье, которое моя сестра дала мне для починки. Я легко раздобуду покрывало и апостольник. Завтра мой черед идти на шестичасовую мессу в больнице; я скажусь больной. Через пару минут после того как остальные сестры уйдут, мы воспользуемся тем, что все здесь будут заняты утренним подъемом узниц, и проскользнем в приемную. Там я на бегу скажу охранникам, что мы догоняем остальных сестер. Охранники видели, как они проходили, и потому не удивятся. Оказавшись за воротами тюрьмы, мы укроемся у кого-нибудь из ваших друзей, ну а затем найдем способ добраться до порта Сета… Сет, понимаете? Сет — это свобода, море, жизнь!.. Поцелуйте меня, сударыня, будем с этого вечера назваными сестрами, тем более что с завтрашнего дня нас будет связывать не только родство сердец, но и родство облачений…
Все это было сказано с такой поспешностью и с такой уверенностью в успехе, что в течение нескольких мгновений я не могла прийти в себя.
Тем временем милая сумасбродка вытащила из своих огромных карманов покрывала и апостольники и почти насильно принялась примерять их на меня, восторгаясь тем, насколько хорошо смотрятся на мне эти одеяния, которые делали меня неузнаваемой и должны были превосходно послужить осуществлению ее замысла.
— Бедное дитя мое, — обратилась я к ней, собрав все свои силы, чтобы справиться с захлестнувшими меня чувствами, — я дорожу тем, что вы проявляете такую заботу обо мне, но… это невозможно.