Госпожа Лафарж. Новые воспоминания

Не для себя я требовала гласности. Я немало натерпелась от нее. И, хотя мне не удалось отразить удары этого новоявленного копья Ахиллеса, я в свой черед воспользуюсь им, и перо мое, вместе со мной находящееся в оковах, обретет в них новые силы… Яркое солнце, улыбающееся мне издали, скройся за проплывающим облаком! Безумные надежды, горькие сожаления, несбыточные желания, засните или умрите у меня в груди!

* * *

Юная послушница вернулась… Она торопит меня… «Все готово», — говорит она мне… Господи! Поддержи меня…

Сбежать — значит отступить перед людским правосудием!.. Остаться — значит приблизиться к Божьему правосудию… это так! Я это чувствую …Но как разрывает душу! Никогда свобода не казалась мне такой прекрасной, жизнь — такой сияющей… Я погублю свою молодость, если останусь… Я погублю свою честь, если сбегу… Мой отец не колебался, когда на поле Ватерлоо отказался сдаваться в плен и решил пасть мертвым среди своих погибших братьев! Пусть пример отца станет долгом для дочери!.. Я остаюсь.

* * *

Я умолила послушницу впредь не говорить со мной о побеге».[62]

Бедной Мари Каппель вскоре придется пожалеть о том, что она отказалась от него.

XXV

Как нетрудно понять, одно из главных развлечений Мари Каппель состояло в том, чтобы сквозь тюремную решетку наблюдать за улицей.

Мы рассказывали о том удовольствии, какое она не раз испытывала в Париже, когда неведомые поклонники следовали за ней по пятам, а вскоре после это признавались ей в своих чувствах посредством букета или письма.

Эти дни чарующих фантазий ушли навсегда, и теперь уже несчастная узница жадным взором следит за прохожими и горит желанием составить с ними одно целое посредством тех взаимных влечений, которые Декарт объяснял наличием крючковатых атомов.

И вот однажды она отыскала кого пожалеть и, следственно, полюбить.

Это стало великой радостью для ее сердца.

«Наконец-то я могу мысленно установить дружественную связь между внешним миром и моей темницей. Так лиана, подхваченная ветром, соединяет своими извивами два края пропасти и ее цветущие ветви какое-то мгновение служат украшением бездонной расщелины, проложенной горным потоком.

Я говорила в одной из предыдущих глав, что каждый вечер последний луч солнца вспыхивает, а затем гаснет на отливе моего окна. Говорила, что спешу впустить этот луч, встречая его с улыбкой, как желанного друга, или со слезами, как видение утраченного счастья.

Позавчера я первой пришла на свидание. Не увидев привычного посланца со стороны неба, я стала смотреть на улицу.

По улице шел молодой человек, грузно опираясь на руку старика, который, казалось, поддерживал его обессилевшее тело и направлял его шаги.