Госпожа пустошей

— Какая ты еще глупая, — пробормотал Демен, — маленькая… жизни не знаешь… понесло ж тебя… Скажу Меру, чтобы выпорол. И сам бы выпорол, клянусь Тефом… только не могу. Ты ж моя невеста все же.

А потом, в один миг, что-то изменилось. Глухой удар — и Демен вдруг начал медленно заваливаться вперед, как будто подсекли ему сухожилия на ногах. Зоринка, глядя, как лицо ему заливает кровь, истошно закричала.

И они упали.

…Кошмар продолжался.

Хрипя и захлебываясь слезами, она с трудом спихнула с себя обмякшее тело. Перекатилась набок, кое-как поднялась. Сердце бухало где-то в горле, она понимала, что надо бежать, но не могла. Каждая попытка опереться на поврежденную ногу отзывалась дергающей болью до самого позвоночника. Зоринка снова оказалась на коленях, ее прошиб холодный пот, перед глазами все крутилось. А главное — она вдруг поняла, что не может взять и вот так бросить Демена. Каким бы злым и плохим он не был.

Всхлипывая, Зоринка на четвереньках подобралась к мужчине. Волосы на темени слиплись, кровью залило половину лица, от чего вторая половина теперь казалась неестественно бледной.

— Демен, — прошептала она.

Затем стукнула себя ладонью по лбу. Вот же дура!

И дрожащими пальцами пощупала то место на шее, где обычно билась жилка.

…Тук. Тук. Слабое, далекое.

На сердце отлегло. Он жив, а это значит — поправится.

Но что случилось?

И она осторожно потрогала рану под волосами. Кожа была разрублена, как будто…

Как будто кто-то пустил камень из пращи.

От страха внутренности скручивало в тугой узел. Зоринка закусила губу, попробовала сдвинуть бесчувственного Демена с места — не получилось.

— Демен, ради Тефа, пожалуйста!

И тут она съежилась, заслышав голоса. Кто-то шел к ним, спокойно переговариваясь.

— Да жив он, жив, — донеслось уже ясно, — приложил так, чтоб череп не проломить. Не трудно, ежели умеючи.

— Поглядим, — отвечал второй голос, — ежели сдохнет, не получишь свои кровные. Я тебя нанял не для того, чтоб ты товар портил.

Зоринка приподнялась, чтобы увидеть в ночи два мужских силуэта.

И поймала себя на том, что тихонько поскуливает от ужаса.

Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто именно ранил Демена.

Работорговцы.

На них охотились владетельные князья, а они знай себе помышляли, отлавливая людей и перепродавая их кровавым господам пустоши.

«Надо бежать, — мысли неслись как табун лошадей, — я еще успею».

Но взгляд сам собой метнулся к неподвижному Демену. А как же он? Один, раненый, беспомощный. Работорговцы посадят его в страшную клетку и отвезут кошмарной госпоже…

«Демен отвез в замок твою сестру и князя Стефана», — попробовала урезонить себя девушка.

Может быть, туда ему и дорога?

Ее начало потряхивать от страха, а драгоценные мгновения уходили, утекали стремительно, как вода сквозь сито. Зоринка подобралась к Демену поближе, осторожно приподняла его голову, стерла ладонью кровь. Этой ночью он поцеловал ее, глупую и, как говаривали, скорбную умом дочку старого Мера. И Зоринка чувствовала, что тогда, в покосившейся избе, поцелуй был настоящим, таким, каким и должен быть поцелуй между мужем и женой. Она всхлипнула и прижалась всем телом к раненому.

— Ба, да у нас двойной улов! А мы уж думали, что ты убежишь! — последнее относилось непосредственно к Зоринке.

Она подняла голову и с ненавистью посмотрела на парочку работорговцев. Вооруженные до зубов крепкие мужики. В темноте похожи друг на друга, словно братья. А может быть, потому, что надвинутые на глаза войлочные шапки одинаковые.

Один вдруг резко наклонился и схватил Зоринку за волосы, потянул вверх.

— Ну-ка, дай погляжу, что за удача нам привалила.

Внезапно лицо работорговца, рябое, широкое как тарелка, оказалось совсем близко.

— А ведь и правда, удача, — сказал он, рассматривая Зоринку, — чего ж не убежала? Ну? Отвечай, девка, иначе…

— Это мой жених, — выдохнула Зоринка, зажмуриваясь.

Ей было очень больно и страшно, ноги подкашивались.

— Эге, — протянул другой мужик, — так вы тут миловались? Рыжий, может, продолжим? Свяжем этого, — тут он ткнул носком сапога Демена, — а с этой продолжим?

Снова рябое лицо оказалось совсем близко, и Зоринка невольно подалась назад. Изо рта торговца воняло салом, луком и гнилыми зубами.

— Ты гляди, недотрога какая, — сказал он, — что думаешь? Хрипун дело говорит.

— Не… не трогайте… меня…

— Девица или нет? — в голосе прозвучало разочарование.

Зоринка, чьи волосы все еще были намотаны на кулак работорговца, зажмурилась и кивнула. Хрипун присвистнул.

— Повезло, — прошипел торговец, — за девицу господин Крастор платит вдвое больше. Если без обмана. Ведь без обмана, а? Мы ведь и проверить можем.

Зоринка, давясь слезами, закивала. От мысли, что ее сейчас начнут трогать этими страшными грязными руками, затошнило.

— Вот и ладненько, — усмехнулся мужчина, — господин любит таких вот свеженьких девочек. Но, между нами, краса, лучше б ты согласилась ублажить нас, чем ехать к господину Пустошей. Может, передумаешь еще?

Зоринка всхлипнула и мотнула головой.

Нет, не передумает.

Она не бросит Демена. Ни за что.

Глава 7. Мертвые земли