Госпожа пустошей

Стефан опустился рядом с ней на колени и начал тихо произносить слова молитвы. Она молча вслушивалась в ставшие уже знакомыми слова и не прерывала. Если князь желает помолиться своим выдуманным богам, пусть. Тем более что молился он о посмертии вампира Эйвана.

Потом Стефан замолчал, снял с шеи амулет — камешек на простом кожаном шнуре — и положил его на крышку саркофага. Пояснил нехотя:

— Даже враг должен обрести покой.

А затем… Лорин уже слабо верила в происходящее. Горячая рука мягко легла ей на спину меж лопаток. Это было похоже на то, как Стефан мог бы приласкать любимую борзую из псарни.

— Болит? — спросил тихо.

Лорин передернула плечами. Ответила хрипло:

— Да, еще болит. Но не стоит беспокойства. Все пройдет.

И всхлипнула, ощутив, как Стефан медленно принялся расстегивать пуговки на платье.

— Тихо, я должен взглянуть, — князь говорил едва слышно, но от звуков его голоса по коже бежал миллион мурашек, а в груди стремительно собиралось желание ощутить, каковы на вкус его сурово сомкнутые губы.

Она закрыла глаза, наслаждаясь каждым легким прикосновением. Стиснула кулаки, заставляя себя не шевелиться, не обернуться к Стефану, не…

Горячие пальцы выписывали по спине немыслимые узоры. Раны Лорин затянула сразу, но рубцы, страшные багровые рубцы еще оставались и рассасывались медленно.

— Если бы ты была человеком, то уже бы умерла, — медленно произнес он, — и я раньше никогда и никого не забивал плетью.

Лорин, не сдержавшись, фыркнула:

— Ты был владетельным князем. Ни за что не поверю, что за свою жизнь ты никого не отправил к вашему… Хенешу.

— Только врагов и только в битве. Неверной жене по законам Тефа положено пять ударов. Вору — десять. После десяти выживают не все. А преступников, кто нарушил самые важные законы Тефа, правители отдают вам. Очень удобно оказалось, не пачкать собственные руки перед ликами богов.

Голос князя был тих и спокоен, как большая равнинная река. А Лорин… внезапно испытала желание, подобно собаке, потереться о его ноги, и чтобы он положил ей руку на голову, зарываясь пальцами в волосы.

— Тебе тогда это было нужно, — откашлявшись, сказала она, — ты хотел, чтобы мне было больно. Я дала такую возможность.

Князь помолчал. Потом начал медленно застегивать пуговки. Лорин терпеливо ждала, пока она закончит, потом обернулась и посмотрела снизу вверх.

Стефан стоял перед ней, спокойно опустив руки. Он осунулся и похудел за прошедшие двое суток, но сейчас выглядел спокойным, уверенным в себе. Так выглядит человек, принявший решение.

— Я готов услышать тебя, — просто сказал он, — где мы будем разговаривать?

* * *

… - Ты знаешь, от чего люди бежали на запад столетия назад?

Лорин, сидя в старом кресле, чувствовала себя почти счастливой. Сноп золотистого света лился сквозь стрельчатое окно, освещая библиотеку, тяжелый дубовый стол, заваленный пыльными свитками. Князя Стефана, который расположился в кресле напротив.

Она сидела и совершенно простодушно, как юная наивная пастушка, любовалась человеком. Он был живым, и уже только поэтому казался невероятно, недосягаемо прекрасным. Теплый сливочный оттенок кожи. Темные, слегка вьющиеся волосы, которые князь привычным жестом откидывал со лба. Глаза цвета спелых каштанов. И — Некрос свидетель — встречая внимательный, сосредоточенный взгляд, Лорин не могла нарадоваться тому, что некромант наконец пришел в себя и принял вполне определенное решение.

Стефан сцепил пальцы замком, и Лорин тут же подумала о том, какие у него изящные руки. Проснулось, вскинуло голову воспоминание о том, как эти самые пальцы прикасались к ее спине, и госпожа Пустошей тут же ощутила, как кровь быстрее побежала по пропитанным магией венам.

— Наши рукописи гласят, что люди спасались от Пустоши. И того, что пришло вместе с ней в наши земли, — спокойно проговорил Стефан.

Лорин покачал головой.

— Такому источнику знаний вряд ли стоит верить, князь. Многие люди погибли тогда, но не мы были этому виной. Сперва, далеко на востоке, треснула земля. Мы думали, что это просто следствие движения материй, но нет. В мир пришло нечто чужое, мертвой природы. И пришло оно сквозь разлом. Мы назвали это нечто Некросом, поскольку принадлежащая ему энергия есть энергия смерти.

Стефан недоверчиво вскинул бровь, но Лорин, стиснув руки на груди, быстро проговорила:

— Верь мне, пожалуйста. Нас тогда… было тринадцать сильнейших магов, и чтобы остановить силы Некроса, нам пришлось стать теми, кем мы по сей день и являемся.

— Это невозможно, — князь устало потер лоб, — не может живое стать неживым, при этом сохранив способность мыслить.

Лорин только хмыкнула.