Гость из пекла

Ирка покорно метнулась к дереву и прислонилась к стволу. Она стояла, словно впаянная в жесткую, царапающую спину мерзлую кору. Ее руки не были связаны, она казалась совершенно свободной, и в то же время отданный приказ держал крепче, чем стальная цепь.

— Пора! Время! — поглядев на часы, негромко сказал Тео, и собранная у берега ручья куча хвороста вспыхнула неистовым пламенем, точно в нее плеснули бензином.

— Власть! — запрокидывая голову, проорал болотный, и человеческая личина сползла с него, открывая сучковатые кривые рога и покрытую похожей на мох шерстью морду.

— Власть над телами и душами! — нестройным хором откликнулись замкнувшие вокруг полукольцо черти.

— Власть! — проорал Тео — исчез нескладный забавный немец в битых очках. Острые длинные рога словно насквозь прокололи затянутое тучами небо, и кожистые нетопыриные крылья плащом стекли с чудовищных плеч кирпично-красного дьявола.

— Власть над хортицкой ведьмой! — откликнулись черти — прыгающие желтые пятна пламени освещали покрытые шерстью хари, пятачки, частокол рогов…

— Сила! — одновременно выкрикнули Тео и болотный.

— Чертова сила! — дружным ревом откликнулись черти.

— Посмотри на них, мама! — обвисая в невидимых путах, простонала Ирка.

Мама смотрела. Зажав рот ладонями, так что только широко распахнутые, полные ужаса глаза глядели поверх пальцев, она замерла, будто подпала под то же заклятье, что и Ирка!

Двигаясь медленно и аккуратно, точно подбирался к пугливой птичке, готовой как сесть на руку, так и вспорхнуть и улететь, краснокожий черт подошел к маме и положил ей руки на плечи. Мама задушенно пискнула.

— Ну что ты, дорогая, — нежно сказал по-немецки черт. — Это же я, Тео.

— Тео? — отнимая руки от лица, дрожащим голосом повторила мама.

— Ну да! Я всегда ценил в тебе не только красоту, но и твой ум! Ты же на самом деле всегда все обо мне знала, правда?

— Я догадывалась, конечно… — проблеяла мама, старательно отворачиваясь от нависшего над ней черта.

Ирка поняла — догадывалась, всегда. Но не позволяла по-настоящему понять, чтобы не потерять ту жизнь, что обеспечивал маме ее… чертов муж!

— Догадывалась, что ты не совсем обычный человек… Но не до такой же степени! — жалобно простонала мама.

— Ах, это! — Тео небрежно мотнул увенчанной алыми рогами головой и ногой, как край плаща, отбросил назад крыло. — Ну дорогая… — Голос его стал укоризненным. — Неужели ты откажешься от своего мужа из-за таких мелочей, как рога, крылья и хвост? Разве… э-э… человека вообще можно судить по рогам? — Тео выглядел оскорбленным. — Как может настоящая европейская женщина быть такой неполиткорректной?

— Я настоящая европейская женщина! — оскорбилась мама.

— Разве я не был к тебе добрым? — с мягким упреком спросил Тео.

— Был…

— Разве я не покупал тебе все, что ты хотела?

— Покупал…

— Кто из людей был к тебе добрее, чем я?

— Никто! — уже твердо ответила мама… и робко взглянула в нависшую над ней кирпично-красную морду.

— И дальше буду. Мы прямо завтра купим тебе тот «Рено»…

— Мама, ты продаешь меня! — закричала Ирка.

— Ирочке тоже купим что-нибудь миленькое, — не отпуская завороженного маминого взгляда, быстро добавил черт. — Много чудесных вещей. Я никому не дам ее в обиду, буду о ней заботиться…

— Еще как! Кому он без хортицкой ведьмы нужен! — фыркнул болотный.

— Она будет путешествовать, развлекаться — разве может быть лучшая жизнь для девочки? — продолжал соблазнять черт, и мама слушала его, как завороженная.

— Мне не нужны его подачки! — кричала Ирка. — Если ты отдашь меня ему, он заставит меня делать что захочет!

— Конечно, дети всегда слушаются взрослых, разве это неправильно? — старательно удивился черт. — Для начала нужно будет отучить девочку от вранья. — Он кивнул на Ирку. — Твоя дочь все время говорила, что не знает немецкого, а теперь, обрати внимание, она нас отлично понимает.

Мама поглядела на Ирку укоризненно:

— Как не стыдно, Ирочка, как не стыдно.

— Мама, они подчинят меня на всю жизнь! — бессильно выдохнула Ирка, уже понимая, что все — конец!

— А жизнь у тебя будет до-олгая, — прошелестел ей в ухо болотный. — Не бойся, тебя мы никогда не убьем. — Он метнул многозначительный взгляд на Таньку и Богдана и гнусно ухмыльнулся. — Уже и друзей твоих не будет, и мамаша помрет, а ты все будешь служить нам!

— Мама… — обвисая на невидимых веревках, прошептала Ирка и беспомощно уронила голову на грудь.

— Иди сюда, милая, — сказал черт Тео, выводя маму к горящему костру. — Ничего не бойся! Просто скажи, как я тебя учил… и мы все, ты, я, Ирочка, весело пойдем домой! И будем жить долго, счастливо, а главное — богато! Одной дружной семьей!

— Никогда… Ни за что… — прошептала Ирка, мотая опущенной головой, но мама ее уже не слушала.

Болотный и Тео отступили назад, став по обе стороны от застывшей у дерева Ирки.

Со строгим, отрешенным лицом мама шагнула к самому огню, сцепила пальцы, как ребенок, собирающийся рассказать стишок, и срывающимся от волнения голосом начала:

— Древними законами, которым повинуются все, здесь присутствующие!