Государственная Дума Российской империи, 1906–1917 гг.

Он заявлял: «Председатель председательствует, Дума обсуждает и решает; дело других органов — делать практические выводы из этих решений». И еще: «Кто имеет предложения, пусть их формулирует. Председатель только голосует даваемые ему депутатами предложения». «Я не считаю себя вправе, — говорил он, — оценивать вперед всякое дело; я его должен сообщить, если я его оцениваю вперед — я как будто вызываю известное решение, чего я не считаю себя вправе делать».

«Председатель не участвует в прениях», — заявлял Муромцев. Но на нем лежит ответственность за правильный ход прений. А это при отсутствии наказа (внутреннего распорядка) требовало от председателя знаний, такта, выдержки, умения выслушать, обобщить, четко поставить на голосование. Сложность парламентской процедуры, разнообразие ее форм, тонкий хитрый механизм постановки вопросов, голосования накладывали особую ответственность на председателя. Трудно обеспечить успешную работу многоголового полутысячного митинга, раздираемого фракционной борьбой, диаметрально противоположного, даже в понимании роли Думы — для одних это законотворческий процесс, для других же только место оглашения партийных установок.

Как уже указывалось выше, Муромцев загодя подготовился к этой роли, разработал проект наказа Думе. Но проект поступил в комиссию, специально созданную для выработки наказа, а пока приходилось действовать без четких инструкций. Трудное и без того положение усугублялось еще и тем, что указания закона — Учреждение Государственной Думы — в отношении ее прав, процедуры работы были лишены четкости, определенности, словом, порядок производства дел в Думе надобно было вырабатывать в процессе работы и многое приходилось решать по ходу дела экспромтом. Но недаром говорят, что хороши лишь те экспромты, те импровизации, которые заранее обдуманы. А Муромцев сам был живым наказом, держа последний и в своем сознании.

С. А. Муромцеву принадлежит точное и ясное определение прав и обязанностей председателя, его места и роли в деятельности Думы. Указав, что закон ставит председателя на роль руководителя Думы, он продолжает:

«Есть особенности в положении председателя парламента по сравнению с председателями других общественных собраний… Обычно практикою председателю присваивается еще и роль руководителя по самому существу происходящего обсуждения. От председателя ожидают, что, сообщив собранию о поступившем деле, он тут же подскажет дальнейшее его направление <…> Во время прений и по окончании их от председателя собрания всегда готовы выслушать его личное мнение по делу, принять от него проект постановления по делу и т. д.

Особенности парламентской процедуры состоят в том, что от деятельности этакого рода почти совсем устраняется председатель. В таком многолюдном собрании, как Госдума, раздробленная притом на многие фракции и группы (с совершенно различными, чисто взаимопротивоположными политическими воззрениями), приходится особенно заботиться о том, чтобы председательствующий в собрании мог сохранить полное спокойствие и беспристрастие. Он не должен вступать в борьбу, которую по данному вопросу ведут между собою парламентские фракции и группы, сосредотачивая свое внимание на внешнем регулировании этой борьбы; и инициатива, которую в обыкновенных общественных собраниях столь охотно присваивают председателю, должна в стенах парламента перейти в среду самого собрания. На этот именно путь и стала практика первой Государственной Думы»¹⁰.