Государственная Дума Российской империи, 1906–1917 гг.

Так вопрос о гражданском равноправии, политических правах личности сплетался в единый клубок с аграрно-крестьянским вопросом, проблемой земли. Сеятель и хранитель требовал всей земли, всей воли. Но именно в этом позиция императора существенно изменилась на основании опыта Первой Думы. В междумский период он уже не говорил, как ранее, что России даруется конституция. Наоборот, утверждал и подчеркивал, что его самодержавная власть остается «как встарь». Он уже не говорил, что надобно удовлетворить требования крестьян, которые хотят земли, проявляя инициативу в поисках реальных оптимальных путей ликвидации крестьянского малоземелья, преодоления аграрного перенаселения в центре империи. Наоборот, он с повышенным вниманием читает записки и выслушивает доклады о нежелательности «отчуждения» помещичьих земель, сопровождая прочитанное выразительными пометками: «Это умная записка». Император с повышенным вниманием отнесся, например, к записке Кривошеина о «хуторизации» русской деревни, ввел автора в состав Государственного Совета. Резолюция императора на записке объясняет эти решительные действия. Она с несвойственной Николаю категоричностью гласила: «Заслуживает полного одобрения. Теперь же обсудить на Совете министров». Тем самым царь давал добро хуторизации села¹³.

Так началось претворение в жизнь давно уже подготовленных планов. Но если Витте готовил аналогичный пакет проектов для внесения в Думу, то теперь это вознамерились свершить в междумский сезон в порядке чрезвычайного указного законодательства. С началом премьерства Столыпина (9 июля 1906 г.) разработка земельной реформы сосредоточивается в междуведомственной комиссии при Министерстве внутренних дел, учрежденной 9 августа под председательством В. И. Гурко, товарища министра. Комиссия Гурко к началу октября завершила свою работу и представила проект аграрной реформы премьеру.

Заседание Совета министров 10 октября 1906 г. было поворотным пунктом принятой Столыпиным земельной политики. В ходе прений он предоставил В. И. Гурко, своему товарищу по Министерству внутренних дел, защиту проекта, ибо был уверен, что последний сможет достаточно компетентно обосновать техническую сторону. Сам принцип выхода из общины не оспаривался, но возражение встретило применение 87-й статьи. Так, главноуправляющий землеустройством князь Б. А. Васильчиков был сторонником свободного выхода из общины, считая, что «она не заслуживает больше покровительства», но противился ее ликвидации без одобрения Думы (применение 87-й статьи он называл «смертным приговором над общиной»). Как и министр финансов В. Н. Коковцов, он ссылался на недавние царские обещания сохранить неприкосновенность общины, тогда как семь других министров одобрили решение Столыпина и аргументы Гурко, как одобрил его и сам Николай II: «Согласен с мнением председателя и семи членов».

Закон был обнародован 15 ноября 1906 г. Но борьба продолжалась, ибо Коковцов воспротивился указу, разрешавшему Крестьянскому банку открывать ссуды под залог наделенных участков. В письме Столыпину он отказывался разрешить эти операции, не желая брать на себя ответственности, если в будущем Дума не утвердит Указ от 9 ноября. Энергичный ответ Столыпина заставил его уступить.

Этот раскол кабинета по важнейшему вопросу правительственной политики весьма показателен. Он свидетельствует о том, что даже для хорошо осведомленных в делах «столпов государства» резкое изменение позиции императора было все же неожиданностью. Заявление князя Васильчикова о вынесении смертного приговора общине делает честь его проницательности, глубоко вскрывая сокровенный смысл столыпинской реформы, преследующей прежде всего цели не экономические, а политические, а именно: распыление крестьянского мира, подрыв крестьянской солидарности, стародавних традиций выступать всем миром перед господами («как мир, так и я», «на миру и смерть красна» и пр.).

Этот новый курс аграрной политики «исторической» власти стал фактом благодаря решительному настоянию Николая II, который, как видим, умел быть и волевым, и твердым в решениях судьбоносного характера.