Государственная Дума Российской империи, 1906–1917 гг.

В позиции министра финансов Коковцова, оппонирующего премьеру, был еще один аспект, имеющий принципиальный характер и особенно важный с правовой точки зрения. Коковцов, отказываясь выделить средства для осуществления аграрной реформы, вводимой в действие в чрезвычайно-указном порядке, указывал на опасность правового беспредела, раскрывал уязвимость всего режима чрезвычайщины. В самом деле, если Дума, используя свое право, не утвердит Указ, то в ответе окажется министр финансов, растративший государственные деньги на операции, ставшие внезаконными в результате думского решения. С позиций права, духа Основных законов действия министра представляются безупречными на фоне властолюбия премьера. В самом деле, ведь нельзя запускать руку в государственный карман на основе административного решения. Если согласно закону Дума утверждает бюджет и контролирует его исполнение, то нельзя в чрезвычайном, превентивном порядке узурпировать права народных избранников. Ведь и бюджет складывается из прямых и косвенных (особо важных) налогов, сдираемых с трудового люда.

С октябрьских заседаний Совета министров прослеживается растущая роль Кривошеина в проведении земельной реформы. Он становится правой рукой премьера. 6 октября 1906 г. Столыпин поручает ему заведование Дворянским земельным и Крестьянским поземельным банками вместе с должностью товарища министра финансов, в ведении которого находились оба банка. Это назначение совпало со значительным расширением деятельности Крестьянского банка, ставшего по преимуществу исполнительным органом государственной земельной политики. Вскоре Кривошеин становится главноуправляющим ведомством земледелия, сменив князя Васильчикова. Напомним, что на эту роль царь желал назначить Кривошеина еще в самом начале 1906 г., при отставке Кутлера, но тогда тот предпочел остаться в тени и «атаковать со второй линии». Теперь же ситуация стала более ясной и определенной. Утверждение Николаем II 10 октября мнения Столыпина, вопреки предостережению Васильчикова, предопределило судьбу последнего. Формула князя Васильчикова: «Смертный приговор общине» указывала на огромную опасность, а именно — расширение возможностей для спекулятивных земельных сделок. Не случайно Столыпин, опираясь на поддержку царя, увольняет Васильчикова и назначает на его место Кривошеина, до этого предпочитавшего действовать за спиной других. Заметим, что это была основная черта поведения этого проницательного политика. Николай II разгадал ее, назвав Кривошеина умным антрепренером. (Подобную же роль искусного кукловода стремился разыгрывать и сам император, но только ниточки в его руках часто рвались.)

Став главноуправляющим земледелием огромной аграрной державы, Кривошеин прежде всего пожелал получить свободу рук и потребовал передачи Крестьянского банка из системы Минфина в его ведомство. Естественно, Коковцов воспротивился. Но все же упорный и ловкий Кривошеин добился главного, а именно: повышения (примерно на треть) Крестьянским банком цены на землю, скупаемую у помещиков, и права последних на операции ценных бумаг Крестьянского банка на биржах. Все это немедленно сказалось на финансовом рынке ценных бумаг, кредитных операциях и росте государственного долга. Встревоженная общественность забила тревогу, это не могло не отозваться и в Думе после ее созыва. Характерно, что, предвидя этот срез последствий своей практики, Кривошеин отказывался от официального назначения, заявляя, что не имеет опыта публичных прений, что «отсутствие у него ораторского таланта» затруднит общение его с Думой. Настойчивость премьера и воля монарха заставили Кривошеина все же выйти на авансцену большой политики. Но его предчувствие оправдалось. В Думе земельные спекуляции стали объектом острой критики (к этому мы еще вернемся).

Для того чтобы создать земельный фонд, необходимый для реформы, были изданы: Указ 12 августа о передаче Крестьянскому банку состоящих в сельскохозяйственном пользовании удельных земель (принадлежащих императорской фамилии); Указ 27 августа о порядке продажи казенных земель, годных для обработки; Указ 19 сентября об использовании для удовлетворения земельной нужды кабинетных земель на Алтае¹⁴, состоявших в непосредственном ведении императора. Первые два указа создавали земельный фонд до 12 млн десятин в Европейской России, третий открывал обширную площадь (до 40 млн десятин) для переселения в Сибирь. Указом 5 октября были отменены все сохранившиеся еще в законах правоограничения для крестьянского сословия — оно было приравнено к другим в отношении государственной и военной службы, поступления в учебные заведения. Ограничения, отмененные 5 октября, касались власти «мира», сельского схода, над отдельными крестьянами. Но полного гражданского равноправия не было, оставался волостной суд, оставались земские начальники, суд присяжных был не для крестьян.

Указом 19 октября Крестьянскому банку было разрешено выдавать крестьянам ссуды под надельные земли; это уже означало признание личной собственности крестьянина на свой участок земли.