Государственная Дума Российской империи, 1906–1917 гг.

От громкого, скандального бездоказательного обвинения в измене Штюрмер защищался крайне неумело. Он уклонился от быстрого эффективного разоблачения клеветников в Думе, он не решился и распустить ее, или просто демонстративно наказать лгунов. Премьер заявил, что подает в суд на Милюкова за клевету. Но эту весть Милюков встретил с полным одобрением: еще бы, он и в зале суда повторил бы первоноябрьское шоу. Только 9 ноября, с недельным промедлением, Штюрмер свое решение о судебном преследовании Милюкова «подверг благоусмотрению» императора и получил доклад с резолюцией: «Согласен». Но она реализована не была. Поразмыслив над ситуацией, Николай II полностью разочаровался в премьере. 10 ноября царь отправил Штюрмера в отставку. Милюковская «Речь» захлебнулась от восторга: «Впервые в истории наших представительных учреждений установлено в столь ясной и определенной форме соотношение между мнением большинства Думы о кабинете и существовании последнего». Газета, фактически же Милюков, настаивала на немедленной отставке Протопопова²².

Аналогичные суждения высказал и орган прогрессивной партии «Утро России»: «Одно ясно: уход Штюрмера повлечет за собой уход ряда других министров и сформирование нового кабинета… происходит нечто такое, что может быть истолковано как прецедент к установлению ответственности министров»²³. Речь шла о реализации требования, выдвинутого еще Первой Думой и содержащегося в программе прогрессивной партии и созданного ею блока. Но эти надежды были преувеличенными, отставка Штюрмера не сопровождалась увольнением Протопопова, общим изменением кабинета. Видимость осталась только видимостью, до «прецедента» дело не дошло. Милюков вспоминал позже эти события, запавшие в его душу, с застарелой грустью: «Казалось, тут одержана какая-то серьезная победа. Но это только казалось. Самый выбор нового главы правительства показывал, что власть не хочет выходить из своих окопов и продолжает искать своих слуг в той же старой среде старых сановников»²⁴.

Родзянко вспоминает, что после речи Милюкова, убедившись, что руководство Думы «прохлопало» крамольную немецкую фразу об «измене» царицы, он немедленно поставил в Думе вопрос о своей отставке, но был немедленно переизбран (за — 228, против — 58). Получив доверие, он немедленно запросил у императора аудиенцию и выслал ему в Ставку полную стенограмму речи Милюкова (со злополучной фразой об измене). Император, получив документы с двух сторон, мог теперь более взвешенно оценивать события. Премьер-министр Штюрмер выехал в Ставку, чтобы настоять на немедленном роспуске Думы, но в дороге, где-то под Оршей, ему вручили телеграмму об отставке и назначении Трепова. Узнав о случившемся, императрица в сопровождении Протопопова спешит в Ставку.

Александр Федорович Трепов (с октября 1915 г. был министром путей сообщения) был давно близок ко двору (как и его старший брат Дмитрий, известный по попытке создать кабинет общественного доверия во главе с Муромцевым в 1906 г.). Младший Трепов показал себя энергичным министром, обеспечившим бесперебойную работу транспорта в сложных условиях войны и огромных потерь в подвижном составе. Он, как и старший брат в прошлом, был из тех опытных профессионалов-бюрократов, которые понимали необходимость сотрудничества с Думой, тем паче в войну.

М. В. Родзянко вспоминает: «Трепов на следующей же день (по назначении, то есть 11 ноября. — А. С.) приехал ко мне и уверял, что он желает работать рука об руку с народным представительством и что он сумеет побороть влияние Распутина. Я ему сказал, что прежде всего должны быть убраны Протопопов, Шаховской (князь, министр торговли. — А. С.) и Бобринский А. А., министр земледелия (лидер Совета объединенного дворянства. — А. С.). Иначе ему никто не будет верить»²⁵.

С назначением Трепова император связывал надежду прекращения конфронтации с Думой, восстановление так нужного стране патриотического единства, он не принимал альтернативу «мы и они», держава не была, естественно, для него «этой» страной. Чтобы дать новому премьеру возможность подготовить свои декларации, сессия Думы была прервана на декаду до 19 ноября. Одновременно с просьбой об отсрочке заседаний Думы новый премьер просил царя об отставке Протопопова и Бобринского, высылке Распутина из Питера. На последнем заседании, 11 ноября, Дума была проинформирована о встрече премьера со спикером и намерениях об изменении кабинета.