Выслушав информацию, В. Шульгин сделал оптимистическое, бодрое заявление, что новый премьер — человек деловой, умный и может «далеко пойти в обе стороны», то есть к сотрудничеству с Думой и к изменениям состава правительства, и с ним Думе можно «сосуществовать бок о бок», «сможет осуществить параллелизм», «будем избегать конфликта». Его поддержал земляк и однодумец А. И. Савенко: «Если новый премьер пойдет на честные соглашения, то можно объявить ему дружественный нейтралитет». Более сдержанной была оценка Шидловского — лица, влиятельного в блоке: «Известную удачу мы имеем, но нельзя придавать чрезвычайного значения, ибо существо (правительство. —
Шульгин, взявший вторично слово, отвел упреки и сомнения в адрес премьера как личности. Что нужно Думе, блоку — и отвечал: должен быть дельный, с нами согласный Совет министров… «Назначен не предатель, не распутинец, не взяточник, человек, к делу способный», и Дума должна не собачиться, не вопить, а помочь ему превратить Совмин в «дружную артель», убрав Протопопова и других ставленников «темных сил», и эту задачу надо «по частям», постепенно решать, идя в полном согласии с премьером.
Шидловский в чем-то оспаривал Шульгина, но соглашался в главном: «Штурмом ничего не достигнем. Иначе мы станем не решающей силой, а одним из факторов, другим фактором будет улица». Дума должна показать, что мы «не идем на вызов масс…». Так уже за три месяца до Февральской революции отчетливо и ясно сказалось влияние «фактора народных масс», без учета которого уже не принимали решений. С этим была связана тревога по поводу обострения продовольственного кризиса, депутаты заявляли, что готовы согласиться с любым правительством, если оно решит продовольственный вопрос, но пока такого правительства нет27
.«Продовольствия ждут как снарядов», — констатировали депутаты, «но ни у правительства, ни у Думы нет готовых эффективных мер по решению этой проблемы; мысли двоятся», — признавали депутаты, то ли отменять твердые цены на хлеб и бросаться в стихию хлебных спекуляций, то ли укреплять твердые цены и объявить, что весь хлеб находится в распоряжении государства, если твердые цены, то кто их будет исполнять. Шингарев без ложной скромности заявил, что он может разработать продовольственный план при двух условиях: ему нужна исчерпывающая информация о ситуации на хлебном фронте и совет, решение Думы по определению генеральной линии, хлебной, так сказать, стратегии, ибо трудность только (?!) в решении: «Будем
Не найдя решения, стали ждать появления в Думе премьера, что-то он поведает, как-никак премьер, да к тому же — знаток транспорта. Милюков вспоминает: «Мы выжидали каких-нибудь шагов по отношению к Думе, чтобы подготовить мирную встречу. Но никаких шагов за эти дни не последовало, и обе стороны встретились врагами. Мы хотели, по крайней мере, выждать выступления нового премьера, чтобы судить о его намерениях, но левые решили устроить Трепову обструкцию»29
. А вот здесь Милюков явно передернул: не левые, а оппозиция готовилась завалить Трепова.1
Дневники императора Николая II. М., 1991. С. 625.2
Красный архив. 1933. Т. 1 (56). С. 82–87.3
Там же. С. 100.4
Там же. С. 115–117.5
Там же. С. 114–115.6
7
8
Государственная Дума. 4-й созыв. Стенограф. отчет. 5-я сессия. С. 11.9
Там же. С. 35–48. См. также:10
11
Государственная Дума. 4-й созыв. Стенограф. отчет. 5-я сессия. С. 48.12
13
Речь. 1916. 3 (16) ноября. См. также:14
15