Государство против революции

Теперь Вышинский вместе с Берией подписывал списки на реабилитацию. Отметим, что в отличие от репрессий реабилитация невинно осужденных не превратилась в бюрократическую кампанию, поскольку это могло сильно дискредитировать НКВД и Военную коллегию Верховного Суда СССР. Их сопротивление было очень сильным. 23 апреля 1940 года был подписан приказ НКВД и Прокуратуры СССР, согласно которому постановления троек подлежали пересмотру только в Особом совещании.

Согласно секретному приказу НКЮ СССР и прокурора СССР от 20 марта 1940 года № 058 «О порядке освобождения из-под стражи лиц, оправданных по делам о контрреволюционных преступлениях»[161], оправданные лица не подлежали немедленному освобождению судами из-под стражи, а должны были направляться в те места заключения, откуда они были доставлены в суд. Суды обязывались предварительно выяснить в органах НКВД, не имеется ли с их стороны каких-либо возражений в отношении освобождаемых, «независимо от вынесения по данному делу оправдательного приговора».

Если репрессии текли стремительным потоком, то процесс реабилитации невинно осужденных представлял собой тоненький ручеек. А уж количество отпущенных на свободу и вообще было каплей в море репрессированных.

Предпринималось и предпринимается много попыток объяснить причины Большого террора. Часть исследователей всю вину возлагает на Сталина, другая часть пытается его оправдать, апеллируя к эксцессу исполнителя. Подробно рассматривать эти и другие измышления не входит в наши планы. По нашему мнению, наиболее стройной версией выглядит следующая. Сталин, впечатленный ролью так называемой пятой колонны[162], сыгравшей важную роль в победе Франко в Гражданской войне в Испании, в которой СССР играл не последнюю роль, решил заблаговременно истребить эту самую, во многом воображаемую колонну в СССР накануне приближающейся войны. В результате удалось лишь пустить населению советской страны Большую кровь. При этом следует подчеркнуть, что вред, нанесенный Большим террором своим гражданам, экономике страны, морально-психологическому состоянию общества и международному имиджу СССР, не смогли бы организовать не то что пятая колонна, а разведки и диверсанты всего мира, вместе взятые.

Глава 4 Лабиринты репрессивного законодательства

Законность и террор

Сплошная коллективизация и расправа над политическими противниками режима осуществлялись с помощью репрессий – управляемого процесса, направленного против определенного круга лиц и потому имеющего логическое завершение в связи с исчерпанием этого самого круга. Поэтому репрессии вполне могли происходить как в рамках действующего законодательства путем издания соответствующих законодательных и иных актов – постановлений ВЦИК и СНК СССР, как в случае коллективизации, так и в виде серии показательных и закрытых процессов в рамках уголовного законодательства, как в случае истребления оппозиции.

Очевидный произвол, творившийся в ходе подготовки и реализации этих репрессий, было легко скрыть в силу невозможности отличить право от произвола в рамках нормативистского подхода, о чем мы не раз упоминали в предыдущих очерках. Для легалиста произвол, облеченный в правовую норму, тоже закон.

Террор, в частности Большой террор 1937–1938 годов, направленный на истребление потенциальных врагов Советской власти, шпионов и диверсантов, отличается от репрессий принципиально. Террор можно запустить, но управлять им невозможно, и сам по себе он никогда не остановится. Запихать в рамки какого-либо законодательства его нельзя – он всегда будет вытекать из этих границ или дверей в виде многочисленных примеров явного беззакония и произвола.