Государство против революции

Столь странное с точки зрения современного пиара начинание можно было бы объяснить следующим образом. В то время коммунистическая религия была еще вполне языческой: не было еще единого бога (Ленина) и его мессии (Сталина), поэтому архетипическое снисхождение к языческим идолам было вполне оправдано. Неправильных идолов заменяли правильными. До сих пор города и веси нашей страны наводнены каменными истуканами, перед которыми в советское время проходили разные активности: демонстрации, митинги и пр.

Что касается искусства, то поначалу власти диктовали только то, о чем надо писать, что изображать, петь и танцевать, а каким образом это делать – оставляли на произвол творцов. Поэтому литература и искусство в 1920-х годах отличались творческим разнообразием и большим количеством художественных направлений и стилей[346].

Многие литераторы, даже далекие от революционных идей, сочли возможным остаться на родине и даже сотрудничать с большевиками. Продолжали работать А. А. Ахматова, О. Э. Мандельштам, Б. Л. Пастернак и др.

В то же время страну накрыла волна массового графоманства: рукописи заполнили до отказа редакции журналов – никто не знал, что с ними делать в силу беспомощности этих «творений» в художественном отношении. В 1925 году была образована Российская ассоциация пролетарских писателей (РАПП). Затем появилась всесоюзная (Всесоюзное объединение Ассоциаций пролетарских писателей, ВОАПП). Главной целью участники этой организации считали борьбу с так называемыми попутчиками – теми литераторами, которые активно не высказывались против Советской власти, но и не проявляли революционного рвения. К ним относились А. Н. Толстой, А. П. Платонов, М. А. Булгаков и др.

Важнейшим достоинством любого литературного произведения рапповцы призывали считать не его художественную ценность, а социальное происхождение автора. Они добивались от власти признания их линии единственно правильной и передачи им права руководить остальными литераторами. Очевидно, что, кроме прочего, они боролись за свой статус, тиражи и гонорары от своих книг.

Схожие процессы происходили и в музыкальной сфере, и в среде художников. Были созданы подобные РАППу организации – Российская ассоциация пролетарских музыкантов (РАПМ) и Ассоциация художников революционной России (АХРР). Эти организации нетерпимо относились ко всем направлениям в искусстве, которые считали непролетарскими, буржуазными, и подвергали их жесткой критике.

Наблюдалось разнообразие и в творчестве советских музыкантов: классика, эстрада и даже джаз. Особой популярностью в годы НЭПа пользовались ресторанные кабаре, в которых новоявленные хозяева жизни – нэпманы – оставляли свои впервые заработанные «тыщи». Их прельщали незатейливые, порой полублатные песенки – некоторые из них дожили до настоящего времени.

Для архитектуры 1920-х годов был характерен стиль конструктивизма, который отличался простотой форм и утилитарностью, то есть практической полезностью. Архитекторы-конструктивисты, работавшие во время первых пятилеток, создали тип удобного и светлого промышленного здания.

В середине 1920-х годов начало возрождаться театральное искусство. Большую роль в этом сыграл МХАТ во главе с К. С. Станиславским и В. И. Немировичем-Данченко. На сцене наравне с произведениями классиков ставились и новые советские пьесы. Однако некоторые из них запрещались – например, пьесы А. Аверченко, З. Гиппиус, М. Булгакова.

С особым вниманием Советская власть относилась к кинематографу, так как он обладал большими пропагандистскими возможностями. В 1922 году был создан Государственный комитет по кинематографии (Госкино), который руководил производством фильмов в СССР и осуществлял цензуру над ними. В 1923 году в каждой союзной республике создали свою национальную киностудию. До сих пор популярностью пользуется фильм братьев (в действительности же только однофамильцев) Г. Н. и С. Д. Васильевых – «Чапаев» (1934).

С начала 1930-х годов вся эта нэповская творческая вольница получала все более жесткий укорот. Властям уже мало было контроля над содержанием произведений искусства – они стали диктовать правильные, с их точки зрения, методы и приемы, которыми должны пользоваться творцы.

В середине 1920-х годов усилиями АХРР в изобразительном искусстве начал складываться художественный стиль, получивший название «социалистический реализм», для которого характерна героизация советской действительности до степени полного отрыва от реальности. Впоследствии этот метод был признан единственно правильным для всего социалистического искусства.