Государство против революции

Социалистический реализм как метод был ограничен идеологическими рамками и по сути своей являлся тормозом, а не локомотивом для советского искусства. В 1930-е годы он превратился в откровенную агитку, стал иллюстрацией к политическим лозунгам, к сталинскому заявлению «жить стало лучше, жить стало веселей». Идеализация совсем неидеальной реальности не могла быть реализмом, равно как и сталинский режим трудно назвать социализмом.

Повсеместное применение этого самого метода превратило разноцветье нэповского искусства в серую пустыню, выделится на фоне которой хотя бы интонационно было опасно для здоровья и жизни. Не соответствовавшим методу социалистического реализма произведениям писателей, поэтов и художников было отказано в праве на существование. Многие такие произведения если и увидели свет в 1920-е, то были запрещены в 1930-е годы. Абсолютное большинство из них нашли своего читателя только после начала Перестройки.

Но и этого было мало.

23 апреля 1932 года Политбюро ЦК ВКП (б) приняло постановление «О перестройке литературно-художественных организаций»[347]. В нем говорилось: «В настоящее время, когда успели уже вырасти кадры пролетарской литературы и искусства, выдвинулись новые писатели и художники с заводов, фабрик, колхозов, рамки существующих пролетарских литературно-художественных организаций (ВОАПП, РАПП, РАМП и др.) становятся уже узкими и тормозят серьезный размах художественного творчества. <…> Исходя из этого, ЦК ВКП (б) постановляет:

1) ликвидировать ассоциацию пролетарских писателей (ВОАПП, РАПП);

2) объединить всех писателей, поддерживающих платформу Советской власти и стремящихся участвовать в социалистическом строительстве, в единый союз советских писателей с коммунистической фракцией в нем;

3) провести аналогичное изменение по линии других видов искусства…»

В течение 1932 года в Советском Союзе были ликвидированы все творческие объединения, в том числе и приближенные к власти. Вместо них были созданы творческие союзы: Союз художников СССР (1931), Союз советских архитекторов и Союз композиторов СССР (1932), Союз писателей СССР (1934).

Создание Союза писателей СССР длилось целых два года, поскольку сопровождалось многочисленными скандалами в стане «инженеров человеческих душ». Руководителем был назначен М. Горький, которого удалось выманить из эмиграции. Писатели продолжали выяснять отношения и жаловаться Сталину на Горького и друг на друга. Горький несколько раз пытался уйти в отставку, но его не отпустили.

Искусству, находившемуся в период НЭПа на окраинах большой политики, теперь было придано общегосударственное значение: прославляя историко-революционные свершения прошлого и трудовой энтузиазм настоящего, оно должно было деятельно поддерживать этот энтузиазм, обеспечивая «лучшее самочувствие» населения. Его следовало наполнить триумфальным содержанием, последовательно изгнав все двусмысленное, пессимистическое, «декадентское», не допускалось упоминать какие-либо недостатки советского общества, а только показывать борьбу хорошего с лучшим.

За это члены творческих союзов поощрялись госдачами, доступом к спецраспределителям и элитарному медицинскому обслуживанию. Собственно, это были либо чиновники от искусства, либо подрядившиеся на выполнение госзаказа вроде как вольные трубадуры.

Образ Сталина стал одним из центральных в советском искусстве и литературе. Ему посвящали повести и стихи, песни и фильмы, картины и скульптуры.

В канун празднования пятидесятилетия вождя в Ленинграде был установлен первый памятник в его честь, а город Дюшамбе стал Сталинабадом.

По мере возвышения Вождя на недосягаемую высоту все ярче проявлялись признаки синдрома имперского величия. В этом можно было воочию убедиться, просто взглянув на изменившийся облик столиц и крупных городов. На смену конструктивизму пришла неоклассика. В моду вошли богатая лепнина, большие колонны с псевдоклассическими капителями, царили мегаломания и стремление к нарочитой роскоши убранства. Стиль этот называется «сталинский ампир». Он должен был выражать силу и мощь Советского государства.

Объединения и студии конструктивистов были закрыты. Некоторые архитекторы смогли эмигрировать, другие оказались в лагерях.