Государство строгого режима. Внутри китайской цифровой антиутопии

Это было еще одной уловкой, призванной держать под контролем таких людей, как Майсем. Вы не можете должным образом оформить билет на самолет, потому что находитесь в лагере, но и не можете покинуть страну, не оформив билет на самолет.

Стоя посреди пустого зала аэропорта, Майсем чувствовала, что силы ее иссякают. Она почти сдалась.

«Я прошла весь этот путь, пережила все эти страдания… И не могла спастись из-за какой-то дурацкой бюрократической проволочки с билетом», – рассказывала Майсем. – Более того, было уже 1 октября. Сотрудница сказала нам, что работников авиакомпании, которые могли бы помочь решить нашу проблему, сейчас в офисе нет. Нам пришлось бы ждать. А любое промедление могло опять закончиться тюремным заключением».

В случае Майсем система преуспела в том, для чего была создана, – в бюрократическом подавлении человека.

На следующий день ее мать должна была вылетать в Кашгар, но она решила остаться с Майсем в Урумчи: «Давай подумаем. За день мы можем что-нибудь сообразить, попробовать вывезти тебя другим путем».

Наконец они отыскали отправляющийся из Урумчи автобус, сев на который, а затем совершив еще несколько пересадок, Майсем должна была добраться до северной Индии. Ей предстояла четырехдневная поездка на запад через суровую пустыню Такла-Макан, мимо Кашгара, откуда она только что приехала, и через небольшие городки и деревни в Тибете, откуда в итоге она попала бы в Индию. К счастью, для граждан Китая действовал облегченный визовый режим с Индией, а оплатить сбор за электронную визу Майсем могла со своего смартфона.

В Индии можно забронировать билет на самолет в Турцию. Это было рискованно: китайские пограничники могли легко остановить Майсем на границе с Индией, если бы сочли ее подозрительной.

«В следующий раз мы увидимся уже нескоро, – сказала ей мать перед тем, как Майсем села в автобус. – Но помни о даре, который тебе дан. Пережитое тобой – это дар, потому что теперь ты будешь в безопасности, ты будешь расти, и мир узнает о том, что происходит».

Они обнялись. Майсем обернулась и смотрела, как ее мать уходит вдаль, становясь точкой на фоне небоскребов и ветхих строений. А вскоре она уже всматривалась в бескрайнюю темную пустыню, пустую и заброшенную, где, если верить слухам, были зарыты древние сокровища и испокон веков бродили путешественники и духи.

Магия Кашгара и просторы пустыни Такла-Макан, которыми было наполнено детство Майсем, исчезли. Праздничные толпы больше не собирались каждый год на краю пустыни возле святынь и могил мучеников и воинов. Кашгар, пашни, оазис – все стало бесплодным, лишенным жизни, пустой скорлупой. В некоторых мечетях государство снесло минареты, а другие полностью разрушило. На месте мечетей и кладбищ, где некогда покоились древние могилы предков Майсем, устроили парковки, сады и даже общественные туалеты. Люди, словно живые трупы, бродили по улицам и проселочным дорогам, казалось, не понимая, кто они, откуда пришли и куда идут.

Майсем знала, что никогда не сможет вернуться назад.

Она закрыла глаза и растворилась в древнем эпосе с его героями и злодеями, ведущими сражения при помощи магии и колдовства. Она вспомнила поэтические чтения и концерты. Она вспомнила семейные выезды за город на выходных, когда они ели вкусное мясо, а дни проходили в счастливой болтовне. А потом Майсем со всем этим попрощалась.

Глава 17 Темница разума

Когда их психическое здоровье придет в норму, они смогут счастливо жить в обществе.

Психотерапевт из Синьцзяна

Осенью 2016 года друг Майсем, Арман, собирался начать занятие со студентами, когда получил звонок с неизвестного номера. В первый раз он не ответил. Затем с этого номера позвонили еще раз.

«Алло!» – сказал он.

«Я здесь. Я в порядке».

Это Майсем звонила из Индии. Впервые за четыре месяца они с Арманом могли поговорить. Впервые за несколько месяцев они могли быть уверены, что китайские власти не перехватят их разговор.

«Мне нужно столько тебе рассказать… Я скоро приеду».

Несколько дней спустя Арман ждал Майсем в зале прилетов. Она медленно подошла к нему, обняла его. Но ничего не говорила.

[ ]

Майсем изменилась, побывав в лагере. Позже она рассказывала Арману, что в автобусе из Китая попутчики интересовались, откуда она родом. Видя в каждом шпиона и стукача, она не доверяла спрашивающим и не хотела отвечать. Разговоры утомляли ее, потому что требовали размышлений, а размышлять было рискованно.

«Кашгар», – кратко ответила она, не произнеся больше ни слова.

«Там всё оцепили, – сказал один из мужчин. – Как вы выбрались оттуда?»

«Вам очень повезло», – сказала пожилая женщина.

Прибыв из Индии в Турцию, Майсем должна была подойти к сотруднику иммиграционной службы, чтобы поставить штамп в паспорт. Но ему она тоже не хотела ничего рассказывать.

«Откуда вы прибыли?» – спросил он.