Говори

ЕЩЕ ДЕСЯТЬ ПУНКТОВ, ПО КОТОРЫМ ВАМ ВРУТ В СТАРШЕЙ ШКОЛЕ

1. Алгебра вам пригодится во взрослой жизни.

2. Ездить в школу за рулем на своей машине – привилегия, которую могут отнять.

3. Учащиеся не имеют права покидать территорию школы в обеденный перерыв.

4. Новые учебники привезут со дня на день.

5. При поступлении в университет важны не только ваши баллы.

6. За соблюдением дресс-кода строго следят.

7. Мы скоро разберемся, как отключают отопление.

8. Наши автобусы водят высокопрофессиональные водители.

9. Летняя школа совершенно нормальная вещь.

10. Мы готовы выслушать, что вы хотите сказать.

Жизнь шпионки

Рейчел/Рашель окончательно свихнулась. С дуба рухнула. Сходила в кино с Гадом Энди и своими иностранными друзьями, а теперь ходит за ним хвостом и пыхтит, как бишон-фризе. Ее подружку Грету-Ингрид он вообще завязал вокруг шеи, как белый шарфик. Спорим, что, когда он плюется, Рейчел/Рашель ловит плевок в чашечку и бережно хранит.

Перед началом урока мистера Стетмана Рейчел/Рашель и еще какая-то дурында треплются про свиданку в кино. Меня тошнит. Рейчел/Рашель такая: «а Энди то», «а Энди се». Даже и не скрывается. Я стараюсь не слушать ее дурацкое астматическое хихиканье и делаю домашку, которую должна была сдать вчера.

Делать в классе домашку удобно, потому что голос мистера Стетмана создает удобный барьер из белого шума. Но сегодня у меня ничего не выходит – в голове крутятся разные «за» и «против». Стоит ли переживать за Рейчел/Рашель? (Он причинит ей боль.) Я за этот год видела от нее хоть что-то хорошее? (В средней школе она была моей лучшей подругой, это чего-то да значит.) Нет, она вредина и предательница. (Но она же не в курсе, что произошло.) Пусть побегает за Гадом, надеюсь, он лишит ее иллюзий. (А если и еще кое-чего лишит?)

После урока я вклиниваюсь в толпу, которая ломится к двери, – мистер Стетман не успевает меня поймать и стребовать домашку. Рейчел/Рашель протискивается мимо меня – ее дожидаются Грета-Ингрид и парень-коротышка из Бельгии. Я иду за ними, следя за тем, чтобы нас друг от друга отделяли как минимум два человека, – так делают сыщики в сериалах. Они направляются к кабинетам иностранных языков. Это неудивительно. Иностранцы все время там тусуются, будто пару раз в день им необходимо вдохнуть воздух с примесью родной речи, иначе они задохнуться от передоза американства.

Энди Гад делает круг у них над головами, складывает крылья, приземляется между девчонками как раз тогда, когда они начинают подниматься по лестнице. Пытается чмокнуть Грету-Ингрид в щеку, но она отворачивается. Чмокает Рейчел/Рашель в щеку, та хихикает. Коротышку-бельгийца он в щеку не чмокает. Рядом с учительской иностранного языка бельгиец и шведка машут им – «чао». Ходят слухи, что в этой учительской есть машинка для изготовления эспрессо.

Дружно и в ногу Рейчел/Рашель с Энди шлепают в самый конец коридора. Я отворачиваюсь к углу и делаю вид, что читаю учебник алгебры. Отличный, по-моему, способ сделаться неузнаваемой. Они садятся на пол, Рейчел/Рашель – в непринужденную позу лотоса. Энди выхватывает у Рейчел/Рашель тетрадку. Она хнычет как младенец и перевешивается ему через колени, пытаясь отнять. Кожа моя покрывается мурашками. Он перебрасывает тетрадку из руки в руку, всякий раз так, чтобы ей было чуть-чуть не дотянуться. Потом что-то ей говорит. Мне не слышно. Шум в коридоре как на забитом стадионе. С губ его капает яд, а она улыбается и целует его по-взрослому. Совсем не герлскаутским поцелуем. Он отдает ей тетрадку. Губы его шевелятся. У меня из ушей течет лава. И совсем она сейчас не похожа на эту выпендрежницу Рашель, которой прикидывается. Я вижу только третьеклассницу Рейчел, которая любила картофельные чипсы, заплетала мне косичку с розовым мулине – я так ходила несколько месяцев, пока мама не приказала отрезать. Прижимаюсь лбом к колючей штукатурке.

Разреженный воздух

Чтобы все это обдумать, нет места лучше моей кладовки, моего тронного зала, моего неродного дома. Очень хочется в душ. Может, нужно все рассказать Грете-Ингрид. (На моем-то шведском.) Можно поговорить с Рейчел. (Ага, сейчас.) Можно ей сказать: я слышала про Энди всякие плохие вещи. (От этого он станет только привлекательнее.) Или, например, сказать ей всю правду. (Так она и станет слушать. А если передаст все Энди? Что он тогда?)