Говори

Наконец-то настал май, и дожди прекратились. Очень кстати, а то мэр Сиракуз уже собрался вызывать на подмогу мужика по имени Ной. Солнце маслянисто-желтое и такое теплое, что тюльпаны повылезали из подсохшей глины. Ну просто чудо какое-то.

Во дворе у нас настоящий свинарник. У всех соседей дворики как с журнальной обложки – цветы в тон ставням, дорогие белые камушки, которыми обложены клумбочки со свежей мульчей. У нас зеленые кусты, почти заслонившие окна, и груды опавших листьев.

Маман уже уехала. Суббота в «Эфферте» – главный торговый день. Папан храпит наверху. Я надела старые джинсы и вытащила грабли из дальнего угла сарая. Начинаю с тех листьев, которые душат кусты. Папан за них явно уже много лет не брался. Сверху у них вид сухой и безобидный, но под верхним слоем другой – мокрый и склизкий. С листа на лист змеится белая плесень. Листья слипаются, как страницы отсыревшей книги. Я сгребаю во дворе целую кучу, но там полно еще, будто стоит мне отвернуться, и земля выплевывает листву. А еще кусты мешают. Хватают зубья граблей и держат – не хотят, чтобы я убирала всю эту гниль.

На все это уходит час. Наконец грабли проскребают по влажной бурой земле. Я встаю на колени, вытаскиваю последние листья. Мисс Кин бы мною гордилась. Я наблюдаю. Червяки, которых припекло солнце, уползают в тень. Бледные зеленые ростки давно пытались пробиться из-под листвы. Прямо у меня на глазах они распрямляются, тянутся к солнцу. Клянусь, что вижу, как они растут.

Открывается дверь гаража, Папан сдает назад на джипе. Видит меня, останавливается. Глушит двигатель, выходит. Я встаю, отряхиваю грязь с джинсов. Ладони я стерла, руки болят. Не пойму, злится он или нет. Может, ему нравится срач возле собственного дома.

Папан:

– Здорово ты потрудилась.

Я:

Папан:

– Привезу из магазина мешков – сложить листья.

Я:

Стоим, задумавшись, рассматриваем новорожденные ростки, которые пытаются расти в тени пожирающих дом кустов. Солнце прячется за тучу, я начинаю дрожать. Нужно было надеть свитер. Ветер шуршит сухими листьями, которые все цепляются за ветки дуба рядом с улицей. У меня одна мысль: эти листья тоже попадают, грести мне до потери сознания.

Папан:

– Так оно куда лучше. В смысле, когда чисто.

Новый порыв ветра. Листья дрожат.

Папан:

– Мне, наверное, стоит подстричь кусты. Тогда, правда, будет видно ставни, а их нужно красить. А если красить эти ставни, то уж и все остальные, да и наличники на окнах тоже. И входную дверь.

Я:

Дерево:

– Ш‐ш-шурх-чита-чита-ш-ш-ш…

Папан поворачивается послушать дерево. Я плохо понимаю, что теперь делать.

Папан:

– А вот это дерево болеет. Видишь, что на ветках слева нет почек? Нужно позвать специалиста, чтоб он его осмотрел. Не хочу, чтобы оно ночью рухнуло к тебе в спальню.

Вот уж спасибо, Папан. А то мне без того хорошо спится. Проблема № 64: летящие в лицо ветки. Зря я взялась за грабли. Вон к чему оно привело. Мне вообще не надо пробовать ничего нового. Валандалась бы лучше дома. Смотрела мультики и лопала попкорн. Сидела бы у себя в комнате. У себя в голове.

Папан:

– Я, это, в хозяйственный магазин. Хочешь со мной?

Хозяйственный магазин. Два гектара небритых мужиков и остроглазых теток, которые ищут идеальную отвертку, средство от сорняков, вулканический газовый гриль. Шум. Свет. Дети бегают по проходам с секаторами, топорами и пилами. Мужья с женами препираются, в какой цвет выкрасить сортир. Вот уж не надо.

Я качаю головой. Беру грабли, начинаю прихорашивать кучу листьев. Лопается волдырь, на ручку грабель будто бы скатывается слеза. Папан кивает, идет к джипу, позвякивая ключами. На нижнюю ветку дерева садится пересмешник и начинает меня бранить. Я выгребаю листья из горла.

Я:

– Можешь купить семена? Цветочные?

Заступ!

Учительница физкультуры мисс Коннорс учит нас играть в теннис. Теннис – единственный вид спорта, который можно считать не совсем пустой тратой времени. Баскетбол тоже был бы классной штукой, если бы состоял из одних штрафных, но там в основном ты толчешься на площадке с еще девятью придурками, которые пихаются, толкаются и слишком много бегают. Теннис – игра куда более цивилизованная. Играют всего двое, если это только не парный матч, а в паре вы меня играть не заставите. Правила простые, каждые несколько минут можно отдышаться, да и загораешь по ходу дела.

Играть я научилась пару лет назад, когда родители взяли пробный абонемент в фитнес-клуб. Маман записала меня на теннис, и я успела несколько раз поиграть с Папаном; потом они решили, что платить каждый месяц дороговато. Поскольку я с ракеткой не полный лох, мисс Коннорс ставит меня против Богини Спорта Николь, чтобы показать остальным, как выглядит эта игра.

Моя подача первая – получается удачно, на хорошей скорости. Николь ловко принимает мяч и возвращает мне. Некоторое время мы перебрасываемся. Потом мисс Коннорс останавливает нас свистком и начинает объяснять ублюдочную систему начисления очков в теннисе – цифры друг с другом не сходятся, а любовь не ставят ни во что.