Грачевский крокодил. Первая редакция

Отецъ Иванъ вздохнулъ и передалъ что вчера получилъ онъ изъ Москвы отъ одного тамошняго священника, съ которымъ полвка тому назадъ вмст учился въ семинаріи, весьма непріятное письмо.

Анфиса Ивановна спросила было что пишутъ ему, но отецъ Ивамъ содержанія письмa не передалъ и опять повторилъ что ему тяжело, что ему скучно, а что на него нападаетъ тоска. Анфиса Ивановна почувствовала что бесда не ладится и потому очень обрадовалась когда въ комнату вошла Мелитина Петровна вся раскраснвшаяся и усталая, со Справочнымъ Листкомъ въ рукахъ. Снявъ поспшно шляпу и поздоровавшись съ теткой и съ отцомъ Иваномъ, Мелитина Петровна объявила что принесла очень утшительную новость.

— Про крокодила что ли? почти вскрикнула старуха.

— Нтъ, не про крокодила, а про Сербію! заговорила Мелитина Петровна. — Сербы одержали побду и разбили Турокъ на голову.

Анфиса Ивановна пригорюнилась, потому что ей гораздо было бы пріятне послушать что-нибудь про крокодила нежели про Сербію. Мелитина Петровна принялась читать извстіе сообщающее какъ генералъ Черняевъ взялъ штурмомъ турецкій лагерь при Бабиной Глав. Отецъ Иванъ слушалъ со вниманіемъ, и когда чтеніе было окончено, перекрестился.

— Помоги имъ Господи! проговорилъ онъ. — Пора наконецъ избавиться имъ и вообще балканскимъ христіанамъ отъ невыносимо тяжелаго турецкаго ига. Благодареніе и нашимъ русскимъ добровольцамъ, взявшимся за оружіе и отправившимся въ ряды Сербовъ. Сербское дло есть общее дло всхъ турецкихъ христіанъ. Оно настолько же сербское, насколько болгарское, герцеговинское, боснійское, оно настолько даже и русское, такъ какъ и предки наши вышла оттуда и оттуда же озарилъ васъ божественный свтъ христіанскаго ученія.

— А про мужа твоего ничего не напечатано? спросила Анфиса Ивановна.

— Мужъ мой мелкій офицеръ, возразила Мелитина Петровна, — послдняя спица въ колесниц…

— Все-таки онъ можетъ отличиться…

— Конечно можетъ, перебила ее Мелитина Петровна. — Когда отличится, тогда и прочтемъ, а пока еще нтъ ничего.

Услись за чай, но только-что Дарья едоровна принялась было разливать какъ на двор послышался колокольчикъ. Колокольчиковъ Анфиса Ивановна тоже побаивалась не на шутку, такъ какъ звукъ этихъ колокольчиковъ всегда сопровождался прибытіемъ или становаго, или исправника, которыхъ Анфиса Ивановна хотя и задабривала носками, но все-таки не долюбливала. Къ колокольчику сталъ прислушиваться и отецъ Иванъ, а когда въ передней хлопнула дверь и послышалась чьи-то грубые шаги, то отецъ Иванъ даже и пошелъ было справиться о пріхавшемъ, но встртился въ дверяхъ съ Потапычемъ.

— Кто это? спросила Анфиса Ивановна.

— Сотникъ изъ Рычей, за батюшкой пріхалъ, проговорилъ Потапычъ, показавъ глазами на отца Ивана.

Отецъ Иванъ вышелъ и немного погодя возвратясь объявилъ что къ нему пріхалъ становой и просить его къ себ.

— Вроятно мертвое тло! замтила Мелитина Петровна.

— Нтъ, должно-быть не мертвое…

И отецъ Иванъ распростившись слъ вмст съ сотникомъ на телжку и ухалъ. Немного погодя онъ былъ уже дома. Становой пилъ чай и бесдовалъ съ Асклипіодотомъ.

— Извините что заставилъ дожидаться! проговорилъ отецъ Иванъ, поздоровавшись со становымъ.

— Ничего, отвчалъ становой. — Мы здсь съ Асклипіодотомъ Иванычемъ бесдовали. Онъ угостилъ меня чаемъ.

— Закусить чего-нибудь не угодно ли?… Водочки можетъ-быть…

— Я ужь предлагалъ, перебилъ Асклипіодотъ отца. — Они отказалась.

— Это потому что хозяина не было дома, проговорилъ становой. — Безъ хозяина какъ-то неловко, а теперь другое дло, можно и водочки.

— Вотъ еще какія китайскія церемоніи! замтилъ Асклипіодотъ.

— Подай-ка водка да чего-нибудь закусить! проговорилъ отецъ Иванъ обращаясь къ сыну. — Тамъ въ шкапу есть колбаса, сухари, сыръ, — неси все сюда. Еще груздочковъ принеси… Грузди хоть и не завидные, говорилъ отецъ Иванъ обращаясь къ становому, — но за то свженкіе, недавно посоленые, самъ собиралъ.

Асклипіодотъ вышедъ изъ комнаты.

— А вы ко мн по служб? робко спросилъ отецъ Иванъ,

— Да, по дду.

— Что такое случилось?

— Особеннаго ничего, но все-таки дло несовсмъ пріятное.

— Ужь не насчетъ ли сына что-нибудь? проговорилъ отецъ Иванъ, понизивъ голосъ.

— Да, насчетъ его.

— Опятъ новая шалость?

— Да, опять.

— Сердце мое чувствовало… На дняхъ получилъ я письмо изъ Москвы отъ одного священника…

И вынувъ изъ кармана письмо отецъ Иванъ подалъ его становому.

— Не по этому ли дду? спросилъ старикъ, стараясь скрыть навернувшіяся на глаза слезы.

Становой пробжалъ письмо.

— Да, но этому! проговорилъ становой возвращая письмо.

— Что же мн длать?

— Я совтовалъ бы вамъ какъ-нибудь замять это дло.

— Конечно, конечно.

— Съ сыномъ-то вы говорили что-нибудь? спросилъ становой.

— Нтъ, ничего. Тяжело какъ-то говорить мн съ нимъ объ этомъ… А вы?

— Съ какой стати! Я хотлъ съ вами переговорить…

— Благодарю васъ.

Въ комнату вошелъ Асклипіодотъ съ подносомъ на которомъ стояли водка и закуска.