Читаем Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку полностью

Как показано в предыдущих главах, с первых дней своего существования советская власть негативно относилась к малоэтажной индивидуальной застройке. Этот тип жилища лежал вне стратегической направленности ее градостроительной политики, которая была ориентирована на формирование многоэтажного, многоквартирного коммунального жилища покомнатно-посемейного заселения. Власть предпочитала коммунальный способ расселения всем прочим, потому что, во-первых, не умела управлять рассредоточенными человеческими массами; во-вторых, расценивала жилище совместного проживания трудовых коллективов (бараки, общежития, рабочие казармы и пр.) как наиболее подходящее для контроля над бытовыми процессами; в-третьих, использовала уплотненный коммунальный быт (наиболее прозрачный для догляда и доносительства) в качестве эффективного средства руководства повседневным поведением людей; в-четвертых, рассматривала многокомнатное, многоквартирное жилище как основной элемент централизованной ведомственно-государственной политики по возведению и распределению нового жилища, хозяйственному управлению им[348].

Однако эти доводы оставались скрытыми от публичной огласки. В качестве официальных, более «убедительных» доводов власть распространяла утверждения о том, что индивидуальное жилище коттеджного типа неэкономично, материалоемко, неэффективно в эксплуатационном отношении и в конечном счете абсолютно невыгодно для государственно-муниципального строительства.

Истину в этом вопросе сегодня установить трудно. Расчетные данные и доводы сторонников многоквартирного жилища, с одной стороны, и апологетов индивидуального строительства – с другой, конечно же, противоречат друг другу.

В частности, показатели стоимости, обобщенные Г. Вегманом, показывали, что строительство 1 кв. сажени в индивидуальном отдельно стоящем доме обходилось в среднем на треть дешевле: приблизительно – 378 руб., в то время как строительство 1 кв. сажени в многоэтажном, многоквартирном доме – 492 руб.[349] Расчеты Н. Марковникова, имевшего за плечами опыт проектирования и возведения жилых домов в экспериментальном поселке Сокол и практическую возможность определить их фактическую стоимость, однозначно свидетельствовали в пользу отдельно стоящего одно– и двухэтажного дома коттеджного типа перед многоквартирным, многоэтажным, 3-этажным. Следует, однако, заметить, автор специально оговаривал, что метод оценки стоимости дома по стоимости 1 кубического метра (куб. саж.) слишком приблизителен[350] (табл. 2).

В то же время, по подсчетам Всеукраинского комитета содействия кооперативному строительству рабочих жилищ, крупное (многоквартирное, многоэтажное) строительство позволяло осуществлять экономию материалов: «В кирпичном доме в две комнаты с кухней на одну строительную кубическую сажень расходуется около 1500 штук кирпича, между тем в доме с такими же стенами… в 8 комнат расход кирпича на 1 строительную кубическую сажень составляет уже 1000 штук, в двухэтажном доме-коммуне количество снижается до 900 штук»[351]. В итоге стоимость 1 куб. саж. может быть 120 руб.


Таблица 2. Сравнение стоимости строительства различных типов домов[352]


Однако при этом, по доводам противников многоэтажного строительства, удельный вес стоимости материалов составлял от общей суммы строительства всего 5 %[353] и экономия кирпича на 1 строительную кубическую сажень даже в два раза мало что меняла в конечной стоимости. При более широком рассмотрении вопроса – не на уровне стоимости отдельного строения, а на уровне стоимости поселения в целом – обнаруживалось, что 75 % затрат на строительство приходилось вообще не на здания, а на инженерное оборудование территории (магистральные и локальные коммуникации)[354]. Казалось бы, довод против раскиданных по территории поселка индивидуальных особняков, удорожавших разводку канализации, отопления, водопровода[355]. Однако согласно контрдоводам сторонников индивидуального жилища использование блокированной индивидуальной застройки позволяло получать значительную экономию средств за счет сокращения протяженности сетей канализации, а также отопления в результате сокращения периметра капитальных стен[356], особенно в сравнении с необходимостью возведения насосных станций по нагнетанию воды на верхние этажи многоэтажных домов и перекачивающих канализационных устройств вместо слива самотеком.

Кроме того, индивидуальное малоэтажное строительство обходилось без привлечения мощной строительной техники, что серьезно уменьшало конечную стоимость строительства. В то же время крупное жилищное строительство позволяло механизировать ручной труд и «концентрировать» дорогостоящие строительные процессы[357], что по логике вещей также должно было приводить к значительному удешевлению строительства.

Перейти на страницу:

Все книги серии Studia Urbanica

Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике
Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике

Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них. Вопрос о теоретических инструментах, позволяющих описывать подобные закономерности, становится в книге предметом критической дискуссии. В частности, авторы обсуждают и используют такие понятия, как «городской габитус», «воображаемое города», городские «ландшафты знания» и др. Особое внимание в этой связи уделяется сравнительной перспективе и различным типам отношений между городами. В качестве примеров в книге сопоставляется ряд европейских городов – таких как Берлин и Йена, Франкфурт и Гамбург, Шеффилд и Манчестер. Отдельно рассматриваются африканские города с точки зрения их «собственной логики».

Коллектив авторов , Мартина Лёв , Хельмут Беркинг

Скульптура и архитектура
Социальная справедливость и город
Социальная справедливость и город

Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России. Работы Харви, тесно связанные с идеями левых интеллектуалов (прежде всего французских) середины 1960-х, сильнейшим образом повлияли на англосаксонскую традицию исследования города в XX веке.

Дэвид Харви

Обществознание, социология
Не-места. Введение в антропологию гипермодерна
Не-места. Введение в антропологию гипермодерна

Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна. Марк Оже – директор по научной работе (directeur d'études) в Высшей школе социальных наук, которой он руководил с 1985 по 1995 год.

Марк Оже

Культурология / Философия / Образование и наука
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура

Похожие книги

Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917
Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917

В окрестностях Петербурга за 200 лет его имперской истории сформировалось настоящее созвездие императорских резиденций. Одни из них, например Петергоф, несмотря на колоссальные потери военных лет, продолжают блистать всеми красками. Другие, например Ропша, практически утрачены. Третьи находятся в тени своих блестящих соседей. К последним относится Александровский дворец Царского Села. Вместе с тем Александровский дворец занимает особое место среди пригородных императорских резиденций и в первую очередь потому, что на его стены лег отсвет трагической судьбы последней императорской семьи – семьи Николая II. Именно из этого дворца семью увезли рано утром 1 августа 1917 г. в Сибирь, откуда им не суждено было вернуться… Сегодня дворец живет новой жизнью. Действует постоянная экспозиция, рассказывающая о его истории и хозяевах. Осваивается музейное пространство второго этажа и подвала, реставрируются и открываются новые парадные залы… Множество людей, не являясь профессиональными искусствоведами или историками, прекрасно знают и любят Александровский дворец. Эта книга с ее бесчисленными подробностями и деталями обращена к ним.

Игорь Викторович Зимин

Скульптура и архитектура
Две Москвы. Метафизика столицы
Две Москвы. Метафизика столицы

Рустам Рахматуллин – писатель-эссеист, краевед, многие годы изучающий историю Москвы, – по-новому осмысляет москвоведческие знания. Автор прибегает к неожиданным сопоставлениям и умозаключениям, ведет читателя одновременно по видимой и невидимой столице.Сравнивая ее с Римом, Иерусалимом, Константинополем, а также с Петербургом и другими русскими городами, он видит Москву как чудо проявления Высшего замысла, воплощаемого на протяжении многих веков в событиях истории, в художественных памятниках, в городской топографии, в символическом пространстве городских монастырей и бывших загородных усадеб. Во временах Московского Великого княжества и Русского царства, в петербургскую эпоху и в XX столетии. В деяниях Ивана Калиты и святого митрополита Петра, Ивана III и Ивана Грозного, первопечатника Ивана Федорова и князя Пожарского, Петра I и Екатерины II, зодчих Баженова и Казакова и многих других героев книги.

Рустам Эврикович Рахматуллин

Скульптура и архитектура