Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Совпадали, как это ни удивительно, и финансовые стороны германского и советского строительства. Так, во франкфуртских поселках (Праунхейм, Ремерштадт, Ниддабекен, Брухфельдштрассе) финансирование строительства осуществлялось по долевому принципу: а) средства из государственных источников; б) муниципальные – в виде кредита, отпускаемого из сумм квартирного налога; в) средства, вносимые строительными фирмами и жилищными акционерными обществами (то есть общегосударственный, муниципальный и частно-предпринимательский капитал[365]). Кроме того, главным инициатором и организатором жилищного строительства выступали не частные (хоть и крупные) строительные фирмы, а общественно избираемый административный орган (в частности, городское управление Франкфурта-на-Майне)[366]. В советском варианте подобное долевое финансирование обретало своеобразный аналог: а) государственное кредитование муниципального строительства; б) материальные и денежные средства застройщиков-ведомств; в) средства советской жилищной кооперации (то есть вложение трудящимися части своего заработка). А в качестве органа, организующего жилищное строительство, в СССР, так же как в Германии, выступали «выборные» городские органы власти плюс промышленное ведомство в роли заказчика.

Заметим, что эта «модель» долевого финансирования с сосредоточением всех функций управления в руках государства (в лице местных органов власти) привлекала представителей советских ведомств-застройщиков прежде всего тем, что являла серьезный противовес идее города-сада – «продукту буржуазной жилищной кооперации»[367], основанному исключительно на частном финансировании (пусть и при поддержке банковского кредита).

Советская модель «государственно-ведомственно-кооперативного» жилищного строительства отрицала западный город-сад как организационный и имущественный прототип, потому что исключала возможность существования частной собственности на недвижимость и землю. Но позволяла населению через «советскую рабочую жилищную кооперацию» вкладывать в жилстроительство собственные средства, при этом основываясь на исключительном праве государства распоряжаться возведенной недвижимостью. Финансирование советского градостроительства базировалось на объединении средств из различных источников. Но затем распределение и эксплуатация возведенного жилого фонда осуществлялись исключительно централизованно, под полным контролем ведомств (наркоматов) или местных органов коммунального хозяйства, которым высшее партийно-правительственное руководство страной делегировало права «субъектов» градостроительной активности. В Советском Союзе, так же как и в Германии, подобная централизация финансирования градостроительной политики и управления ею призвана была обеспечивать «рационализацию» строительства[368].

Представителей советских ведомств-застройщиков привлекало в индустриальном строительстве Германии также и то, что квартиры вводились в эксплуатацию с комплектованием стандартным набором основных предметов мебели. В рамках требований производства мебели для удовлетворения нужд трудящихся, которые декларировала в этот период советская власть, подобный опыт не мог не притягивать к себе внимание.

Делегация отмечала те положительные отличия германской строительной отрасли от советского ведомственного строительного комплекса, которые следовало превратить в материал для серьезного анализа и заимствования. Это прежде всего технологичность строительного производства. Изучаемые примеры массовой застройки для рабочих поразили советскую делегацию полным отказом от кирпичной кладки: дома не возводились на стройплощадке, а собирались на месте из готовых элементов. Так, крупные пемзобетонные плиты размером 3×1,1×0,2 м и весом 726 кг[369] изготавливались не на стройплощадке, а на заводе (рис. 83). А на площадке из этих уже готовых строительных элементов дома складывались, как из заготовок детского конструктора. Благодаря этому удавалось вчерне осуществлять монтаж двухэтажных домов жилой площадью 65–70 кв. м (с погребом) за 17 дней с незначительным количеством рабочих[370] или большим количеством (18 человек), но очень быстро – за 1,5 дня[371]. Кроме того, пемзобетонные плиты позволяли осуществлять серьезную экономию материалов: а) дорогостоящей арматуры, в которой не нуждался подобный сборный дом; б) кирпича, так как плита толщиной 20 см заменяла кирпичную стену толщиной 46 см, обеспечивая те же самые теплоизоляционные показатели, которых требовали германские нормы, и т. п.

Рис. 83. Монтаж домов из крупных пемзобетонных плит

Другой тип домов – сооружения из шлакобетонных пустотелых блоков размером 22,5×25×50 см, то есть такого веса, чтобы один человек мог легко поднять и уложить их, – также собирался в немыслимые сроки: два блокированных дома вчерне за три дня. Перекрытия этажа из облегченных дырчатых железобетонных балок монтировались за три четверти часа[372].