Читаем Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку полностью

Строительные ведомства и главки ВСНХ самостоятельно решали вопросы жилищного строительства, в том числе и с оглядкой на зарубежный опыт. Информация о нем, доступная руководству советских ведомств, свидетельствовала о том, что в Германии инициативы муниципалитетов по массовому возведению дешевого жилища оказывались весьма эффективными в ликвидации жилищной нужды. Так, городское управление Франкфурта-на-Майне в 1925 г. приняло 10-летнюю программу жилищного строительства, которая предусматривала в 1926 г. возвести 1200 квартир для наименее имущих слоев населения. Реально же было возведено почти в два раза больше – 2200 квартир. А в 1927 г. вместо запланированных 1400 квартир опять было построено в два раза больше – 2855. В 1928 г. программа вновь была откорректирована в сторону увеличения: в последующие четыре года намечалось возведение уже по 4000 квартир в год[362].

Очевидная эффективность подобных строительных программ не могла не привлечь пристального внимания руководства советских организаций, перед которыми в середине 1920-х гг. в контексте реализации разворачивавшегося плана индустриализации стояла абсолютно аналогичная задача – массового осуществления рабочего жилищного строительства. Как следствие, осенью 1927 г. в Германию с целью изучения опыта жилищного строительства отдельных кварталов и целых рабочих поселков была направлена делегация ряда крупных советских строительных организаций, являвшихся в данный период основными застройщиками жилья для рабочих в СССР и некоторых союзных республиках – Строительного директората ВСНХ РСФСР, Стройконвенции, Мосстроя, Госпромстроя, Текстильстроя, 3-го Государственного хлопчатобумажного треста, Главэлектро, Югостали, Индустроя, ВСНХ Азербайджана, Азнефти, НИГРЭСа, завода «Красное Сормово»[363] (рис. 77).


Рис. 77. Заграничная экскурсия инженеров-строителей и архитекторов в Германию (1927)

Состав делегации: Н. А. Андреев, Н. А. Волков, В. С. Саркисов, А. Я. Герасев, М. Я. Гриссик, А. О. Новак, С. А. Новиков, К. П. Виганд, Д. И. Равдин, В. Г. Кулябко, Г. Н. Суханов, Г. П. Воробьев


Рис. 78. Застройка поселка Бритц. Берлин (Германия). Б. Таут. Современное состояние. Фото с натуры


Рис. 79. Застройка поселка Тёртен. Дессау (Германия). В. Гропиус. Современный вид. Фото с натуры


Рис. 80. Э. Май. Застройка поселка Праунхейм (Siedlung Praunheim). Франкфурт-на-Майне (Германия). 1926–1929. План


Советская делегация посетила Штуттгартскую строительную выставку «Жилище» (Die Wohnung) и изучила возведенные и находящиеся в процессе строительства рабочие пригородные поселки: Бритц (Берлин, арх. Б. Таут) (рис. 78), Тёртен (Дессау, арх. В. Гропиус) (рис. 79), Праунхейм, Максмориц и Брухфельдштрассе (Франкфурт-на-Майне, арх. Э. Май) (рис. 80–82) и др. Эти рабочие поселки были интересны руководству советских строительных ведомств не только высокой скоростью строительства и эффективной организацией производства работ, не только комфортом получавшейся жилой среды, но и тем, что они, сколь бы невероятным это ни казалось, соответствовали базовым положениям марксистской доктрины: а) обеспечивали разукрупнение существовавших городов за счет строительства автономных пригородных поселков-саттелитов; б) были изначально лишены негативных последствий чрезмерной плотности застройки; в) свободны от высокой земельной городской ренты; г) располагались в «здоровой местности», то есть в более привлекательных, чем в существовавших городах, гигиенических и природных условиях; д) обладали фиксированным количеством населения, а также социальной, инфраструктурной и бытовой самодостаточностью. Пригородные рабочие поселки «являли блестящие перспективы… в смысле улучшения состояния здоровья и физического развития… перенесения постоянного времяпребывания жителей и их семейств за черту скученных городов»[364], тем самым практически воплощая заповеди основоположников марксизма-ленинизма о «слиянии города и деревни».


Рис. 81. Э. Май. Застройка поселка Праунхейм (Siedlung Praunheim). Франкфурт-на-Майне (Германия). 1929–1931. Фото с высоты птичьего полета


Рис. 82. Э. Май. Застройка поселка Праунхейм (Siedlung Praunheim). Франкфурт-на-Майне (Германия). 1929–1931. Современный вид. Фото с натуры


В новой застройке Берлина, Франкфурта-на-Майне, Дессау советскую делегацию привлекало то, что она была типизированной и стандартизированной как по планировочным решениям, так по конструкциям и способу монтажа. Этот момент был особенно важен, так как разработка типовых приемов застройки, оптимальной номенклатуры возводимых жилых домов и общественных сооружений, типовых профилей улиц (с учетом различия в их функциональном назначении – жилых, транспортных и т. п.), тиражируемых решений благоустройства и озеленения, конкретного сортамента внутреннего оборудования дома, принципиальным образом преобразовывала традиционные процессы проектирования и строительства – удешевляла, ускоряла их, превращала в массовые.

Перейти на страницу:

Все книги серии Studia Urbanica

Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике
Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике

Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них. Вопрос о теоретических инструментах, позволяющих описывать подобные закономерности, становится в книге предметом критической дискуссии. В частности, авторы обсуждают и используют такие понятия, как «городской габитус», «воображаемое города», городские «ландшафты знания» и др. Особое внимание в этой связи уделяется сравнительной перспективе и различным типам отношений между городами. В качестве примеров в книге сопоставляется ряд европейских городов – таких как Берлин и Йена, Франкфурт и Гамбург, Шеффилд и Манчестер. Отдельно рассматриваются африканские города с точки зрения их «собственной логики».

Коллектив авторов , Мартина Лёв , Хельмут Беркинг

Скульптура и архитектура
Социальная справедливость и город
Социальная справедливость и город

Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России. Работы Харви, тесно связанные с идеями левых интеллектуалов (прежде всего французских) середины 1960-х, сильнейшим образом повлияли на англосаксонскую традицию исследования города в XX веке.

Дэвид Харви

Обществознание, социология
Не-места. Введение в антропологию гипермодерна
Не-места. Введение в антропологию гипермодерна

Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна. Марк Оже – директор по научной работе (directeur d'études) в Высшей школе социальных наук, которой он руководил с 1985 по 1995 год.

Марк Оже

Культурология / Философия / Образование и наука
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура

Похожие книги

Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917
Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917

В окрестностях Петербурга за 200 лет его имперской истории сформировалось настоящее созвездие императорских резиденций. Одни из них, например Петергоф, несмотря на колоссальные потери военных лет, продолжают блистать всеми красками. Другие, например Ропша, практически утрачены. Третьи находятся в тени своих блестящих соседей. К последним относится Александровский дворец Царского Села. Вместе с тем Александровский дворец занимает особое место среди пригородных императорских резиденций и в первую очередь потому, что на его стены лег отсвет трагической судьбы последней императорской семьи – семьи Николая II. Именно из этого дворца семью увезли рано утром 1 августа 1917 г. в Сибирь, откуда им не суждено было вернуться… Сегодня дворец живет новой жизнью. Действует постоянная экспозиция, рассказывающая о его истории и хозяевах. Осваивается музейное пространство второго этажа и подвала, реставрируются и открываются новые парадные залы… Множество людей, не являясь профессиональными искусствоведами или историками, прекрасно знают и любят Александровский дворец. Эта книга с ее бесчисленными подробностями и деталями обращена к ним.

Игорь Викторович Зимин

Скульптура и архитектура
Две Москвы. Метафизика столицы
Две Москвы. Метафизика столицы

Рустам Рахматуллин – писатель-эссеист, краевед, многие годы изучающий историю Москвы, – по-новому осмысляет москвоведческие знания. Автор прибегает к неожиданным сопоставлениям и умозаключениям, ведет читателя одновременно по видимой и невидимой столице.Сравнивая ее с Римом, Иерусалимом, Константинополем, а также с Петербургом и другими русскими городами, он видит Москву как чудо проявления Высшего замысла, воплощаемого на протяжении многих веков в событиях истории, в художественных памятниках, в городской топографии, в символическом пространстве городских монастырей и бывших загородных усадеб. Во временах Московского Великого княжества и Русского царства, в петербургскую эпоху и в XX столетии. В деяниях Ивана Калиты и святого митрополита Петра, Ивана III и Ивана Грозного, первопечатника Ивана Федорова и князя Пожарского, Петра I и Екатерины II, зодчих Баженова и Казакова и многих других героев книги.

Рустам Эврикович Рахматуллин

Скульптура и архитектура