Граф Монте Кристо 1 часть

"And Dauphine, sir?" inquired the king, of Villefort. "Do you think it possible to rouse that as well as Provence?"	- А Дофине? - спросил король, обращаясь к Вильфору. - Можно ли, по-вашему, и эту провинцию поднять, как Прованс?
"Sire, I am sorry to tell your majesty a cruel fact; but the feeling in Dauphine is quite the reverse of that in Provence or Languedoc.	- Мне горько говорить вашему величеству жестокую правду, но настроение в Дофине много хуже, чем в Провансе и в Лангедоке.
The mountaineers are Bonapartists, sire."	Горцы - бонапартисты, ваше величество.
"Then," murmured Louis, "he was well informed. And how many men had he with him?"	- Он был хорошо осведомлен, - прошептал король.- А сколько у него войска?
"I do not know, sire," answered the minister of police.	- Не знаю, ваше величество, - отвечал министр полиции.
"What, you do not know!	- Как не знаете?
Have you neglected to obtain information on that point?	Вы забыли справиться об этом?
Of course it is of no consequence," he added, with a withering smile.	Правда, это не столь важно, - прибавил король с убийственной улыбкой.
"Sire, it was impossible to learn; the despatch simply stated the fact of the landing and the route taken by the usurper."	- Ваше величество, я не мог об этом справиться; депеша сообщает только о высадке узурпатора и о пути, по которому он идет.
"And how did this despatch reach you?" inquired the king.	- А как вы получили депешу? - спросил король.
The minister bowed his head, and while a deep color overspread his cheeks, he stammered out,-	Министр опустил голову и покраснел, как рак.
"By the telegraph, sire."-Louis XVIII. advanced a step, and folded his arms over his chest as Napoleon would have done.	- По телеграфу, ваше величество. Людовик XVIII сделал шаг вперед и скрестил руки на груди, как Наполеон.
"So then," he exclaimed, turning pale with anger, "seven conjoined and allied armies overthrew that man. A miracle of heaven replaced me on the throne of my fathers after five-and-twenty years of exile. I have, during those five-and-twenty years, spared no pains to understand the people of France and the interests which were confided to me; and now, when I see the fruition of my wishes almost within reach, the power I hold in my hands bursts, and shatters me to atoms!"	- Итак, - сказал он, побледнев от гнева, - семь союзных армий ниспровергли этого человека; чудом возвратился я на престол моих предков после двадцатипятилетнего изгнания; все эти двадцать пять лет я изучал, обдумывал, узнавал людей и дела той Франции, которая была мне обещана, - и для чего? Для того чтобы в ту минуту, когда я достиг цели моих желаний, сила, которую я держал в руках, разразилась громом и разбила меня!
"Sire, it is fatality!" murmured the minister, feeling that the pressure of circumstances, however light a thing to destiny, was too much for any human strength to endure.	- Ваше величество, это рок, - пробормотал министр, чувствуя, что такое бремя, невесомое для судьбы, достаточно, чтобы раздавить человека.
"What our enemies say of us is then true. We have learnt nothing, forgotten nothing!	- Стало быть, то, что говорили про нас наши враги, справедливо: мы ничему не научились, ничего не забыли!