Граф Монте Кристо 1 часть

Caligula or Nero, those treasure-seekers, those desirers of the impossible, would have accorded to the poor wretch, in exchange for his wealth, the liberty he so earnestly prayed for.	Калигула или Нерон, великие искатели кладов, мечтавшие о несбыточном, прислушались бы к словам этого несчастного человека и даровали бы ему воздух, о котором он просил, простор, которым он так дорожил, и свободу, за которую он предлагал столь высокую плату.
But the kings of modern times, restrained by the limits of mere probability, have neither courage nor desire. They fear the ear that hears their orders, and the eye that scrutinizes their actions.	Но владыки наших дней, ограниченные пределами вероятного, утратили волю к дерзаниям, они боятся уха, которое выслушивает их приказания, глаза, который следит за их действиями; они уже не чувствуют превосходства своей божественной природы, они - коронованные люди, и только.
Formerly they believed themselves sprung from Jupiter, and shielded by their birth; but nowadays they are not inviolable.	Некогда они считали или по крайней мере называли себя сынами Юпитера и кое в чем походили на своего бессмертного отца; не так легко проверить, что творится за облаками; ныне земные владыки досягаемы.
It has always been against the policy of despotic governments to suffer the victims of their persecutions to reappear. As the Inquisition rarely allowed its victims to be seen with their limbs distorted and their flesh lacerated by torture, so madness is always concealed in its cell, from whence, should it depart, it is conveyed to some gloomy hospital, where the doctor has no thought for man or mind in the mutilated being the jailer delivers to him.	Но так как деспотическое правительство всегда остерегается показывать при свете дня последствия тюрьмы и пыток, так как редки примеры, чтобы жертва любой инквизиции могла явить миру свои переломанные кости и кровоточащие раны, то и безумие, эта язва, порожденная в тюремной клоаке душевными муками, всегда заботливо прячется там, где оно возникло, а если оно и выходит оттуда, то его хоронят в какой-нибудь мрачной больнице, где врачи тщетно ищут человеческий облик и человеческую мысль в тех изуродованных останках, которые передают им тюремщики.
The very madness of the Abbe Faria, gone mad in prison, condemned him to perpetual captivity.	Аббат Фариа, потеряв рассудок в тюрьме, самым своим безумием был приговорен к пожизненному заключению.
The inspector kept his word with Dantes; he examined the register, and found the following note concerning him:-	Что же касается Дантеса, то инспектор сдержал данное ему слово. Возвратясь в кабинет коменданта, он потребовал арестантские списки. Заметка о Дантесе была следующего содержания:
Edmond Dantes:	Эдмон Дантес
Violent Bonapartist; took an active part in the return from Elba.	Отъявленный бонапартист; принимал деятельное участие в возвращении узурпатора с острова Эльба.
The greatest watchfulness and care to be exercised.	Соблюдать строжайшую тайну, держать под неослабным надзором.
This note was in a different hand from the rest, which showed that it had been added since his confinement.	Заметка была написана не тем почерком и не теми чернилами, что остальной список; это доказывало, что ее прибавили после заключения Дантеса в тюрьму.