Граф Монте Кристо 1 часть

It was then he rejoiced at his precaution in taking the timber, for without it he would have been unable, perhaps, to reach the vessel-certainly to return to shore, should he be unsuccessful in attracting attention.	Тогда он понял, какое для него счастье, что он прихватил бревно. Он был так истощен, что едва ли продержался бы на воде без него до встречи с тартаной, а если бы тартана, что весьма легко могло случиться, прошла мимо, не заметив его, то он уж наверняка не добрался бы до берега.
Dantes, though almost sure as to what course the vessel would take, had yet watched it anxiously until it tacked and stood towards him.	Хотя Дантес был почти уверен в направлении, которого держалась тартана, он все же не без тревоги следил за нею, пока не увидел, что она опять поворотила и идет к нему.
Then he advanced; but before they could meet, the vessel again changed her course.	Он поплыл к ней навстречу, но, прежде чем они сошлись, тартана начала ложиться на другой галс.
By a violent effort he rose half out of the water, waving his cap, and uttering a loud shout peculiar to sailers.	Тогда Дантес, собрав все свои силы, поднялся над водой почти во весь рост и, махая колпаком, закричал тем жалобным криком утопающих, который звучит словно вопль морского духа.
This time he was both seen and heard, and the tartan instantly steered towards him. At the same time, he saw they were about to lower the boat.	На этот раз его увидели и услышали. Тартана переменила курс и повернула в его сторону; в то же время он увидел, что готовятся спустить шлюпку.
An instant after, the boat, rowed by two men, advanced rapidly towards him.	Минуту спустя шлюпка с двумя гребцами направилась к нему.
Dantes let go of the timber, which he now thought to be useless, and swam vigorously to meet them.	Тогда Дантес выпустил бревно из рук, полагая, что в нем больше нет надобности, и быстро поплыл навстречу гребцам, чтобы сократить им путь.
But he had reckoned too much upon his strength, and then he realized how serviceable the timber had been to him.	Но пловец не рассчитал своих истощенных сил; он горько пожалел, что расстался с куском дерева, который уже лениво качался на волнах в ста шагах от него.
His arms became stiff, his legs lost their flexibility, and he was almost breathless.	Руки его немели, ноги потеряли гибкость, движения стали угловаты и порывисты, дыхание спирало в груди.
He shouted again. The two sailors redoubled their efforts, and one of them cried in Italian,	Он закричал во второй раз; гребцы удвоили усилия, и один из них крикнул ему по-итальянски:
"Courage!"	- Держись!
The word reached his ear as a wave which he no longer had the strength to surmount passed over his head.	Это слово долетело до него в тот самый миг, когда волна, на которую он уже не имел сил подняться, захлестнула его и покрыла пеной.
He rose again to the surface, struggled with the last desperate effort of a drowning man, uttered a third cry, and felt himself sinking, as if the fatal cannon shot were again tied to his feet.	Он еще раз вынырнул, барахтаясь в воде бессильно и отчаянно, в третий раз вскрикнул и почувствовал, что погружается в море, словно к его ногам все еще привязано тяжелое ядро.
The water passed over his head, and the sky turned gray.	Вода покрыла его, и сквозь нее он увидел бледное небо с черными пятнами.
A convulsive movement again brought him to the surface.	Он сделал еще одно нечеловеческое усилие и еще раз всплыл на поверхность.