Граф Монте Кристо 1 часть

"Bonaparte," continued the baron, "is mortally wearied, and passes whole days in watching his miners at work at Porto-Longone."	- Бонапарт, - продолжал барон, - смертельно скучает; по целым дням он созерцает работы минеров в Порто-Лангоне.
"And scratches himself for amusement," added the king.	- И почесывается для развлечения, - прибавил король.
"Scratches himself?" inquired the duke, "what does your majesty mean?"	- Почесывается? - сказал герцог. - Что вы хотите сказать, ваше величество?
"Yes, indeed, my dear duke. Did you forget that this great man, this hero, this demigod, is attacked with a malady of the skin which worries him to death, prurigo?"	- Разве вы забыли, что этот великий человек, этот герой, этот полубог страдает накожной болезнью?
"And, moreover, my dear duke," continued the minister of police, "we are almost assured that, in a very short time, the usurper will be insane."	- Мало того, герцог, - продолжал министр полиции, - мы почти уверены, что в ближайшее время узурпатор сойдет с ума.
"Insane?"	- Сойдет с ума?
"Raving mad; his head becomes weaker. Sometimes he weeps bitterly, sometimes laughs boisterously, at other time he passes hours on the seashore, flinging stones in the water and when the flint makes 'duck-and-drake' five or six times, he appears as delighted as if he had gained another Marengo or Austerlitz.	- Несомненно; ум его мутится, он то плачет горькими слезами, то хохочет во все горло; иной раз сидит целыми часами на берегу и бросает камешки в воду, и если камень сделает пять или шесть рикошетов, то он радуется, точно снова выиграл битву при Маренго или Аустерлице.
Now, you must agree that these are indubitable symptoms of insanity."	Согласитесь сами, это явные признаки сумасшествия.
"Or of wisdom, my dear baron-or of wisdom," said Louis XVIII., laughing; "the greatest captains of antiquity amused themselves by casting pebbles into the ocean-see Plutarch's life of Scipio Africanus."	- Или мудрости, господин барон, - смеясь, сказал Людовик XVIII, - великие полководцы древности в часы досуга забавлялись тем, что бросали камешки в воду; разверните Плутарха и загляните в жизнь Сципиона Африканского.
M. de Blacas pondered deeply between the confident monarch and the truthful minister.	Де Блакас задумался, видя такую беспечность и в министре, и в короле.
Villefort, who did not choose to reveal the whole secret, lest another should reap all the benefit of the disclosure, had yet communicated enough to cause him the greatest uneasiness.	Вильфор не выдал ему всей своей тайны, чтобы другой не воспользовался ею, но все же сказал достаточно, чтобы поселить в нем немалые опасения.
"Well, well, Dandre," said Louis XVIII., "Blacas is not yet convinced; let us proceed, therefore, to the usurper's conversion."	- Продолжайте, Дандре, - сказал король, - Блакас еще не убежден; расскажите, как узурпатор обратился на путь истинный.
The minister of police bowed.	Министр полиции поклонился.
"The usurper's conversion!" murmured the duke, looking at the king and Dandre, who spoke alternately, like Virgil's shepherds. "The usurper converted!"	- На путь истинный, - прошептал герцог, глядя на короля и на Дандре, которые говорили поочередно, как вергилиевские пастухи. -Узурпатор обратился на путь истинный?
"Decidedly, my dear duke."	- Безусловно, любезный герцог.
"In what way converted?"	- На какой же?
"To good principles.	- На путь добра.