Граф Монте Кристо 3 часть

The exclamations, the insults addressed to Benedetto, who remained perfectly unconcerned, the energetic gestures, the movement of the gendarmes, the sneers of the scum of the crowd always sure to rise to the surface in case of any disturbance--all this lasted five minutes, before the door-keepers and magistrates were able to restore silence.	Возгласы, брань, обращенные к невозмутимому Бенедетто, угрожающие жесты, окрики жандармов, гоготанье той низкопробной части публики, которая во всяком сборище оказывается на поверхности в минуты замешательства и скандала, - все это продолжалось добрых пять минут, пока судьям и приставам не удалось водворить тишину.
In the midst of this tumult the voice of the president was heard to exclaim,--"Are you playing with justice, accused, and do you dare set your fellow-citizens an example of disorder which even in these times has never been equalled?"	Среди общего шума слышен был голос председателя, восклицавшего: - Вы, кажется, издеваетесь над судом, обвиняемый? Вы дерзко выставляете напоказ перед вашими согражданами такую безмерную испорченность, которая даже в наш развращенный век не имеет себе равной!
Several persons hurried up to M. de Villefort, who sat half bowed over in his chair, offering him consolation, encouragement, and protestations of zeal and sympathy.	Человек десять суетились вокруг королевского прокурора, поникшего в своем кресле, утешая его, ободряя, уверяя в преданности и сочувствии.
Order was re-established in the hall, except that a few people still moved about and whispered to one another.	В зале восстановилась тишина, только в одном углу еще волновались и шушукались.
A lady, it was said, had just fainted; they had supplied her with a smelling-bottle, and she had recovered.	Г оворили, что какая-то женщина упала в обморок; ей дали понюхать соль, и она пришла в себя.
During the scene of tumult, Andrea had turned his smiling face towards the assembly; then, leaning with one hand on the oaken rail of the dock, in the most graceful attitude possible, he said:	Во время этой суматохи Андреа с улыбкой повернулся к публике; потом, изящно опершись рукой на дубовые перила скамьи, заговорил:
"Gentlemen, I assure you I had no idea of insulting the court, or of making a useless disturbance in the presence of this honorable assembly.	- Господа, видит бог, что я не думаю оскорблять суд и производить в этом уважаемом собрании ненужный скандал.
They ask my age; I tell it. They ask where I was born; I answer. They ask my name, I cannot give it, since my parents abandoned me.	Меня спрашивают, сколько мне лет, - я говорю; меня спрашивают, где я родился, - я отвечаю; меня спрашивают, как мое имя, - на это я не могу ответить: у меня его нет, потому что мои родители меня бросили.
But though I cannot give my own name, not possessing one, I can tell them my father's. Now I repeat, my father is named M. de Villefort, and I am ready to prove it."	Но зато я могу назвать имя своего отца; и я повторяю, моего отца зовут де Вильфор, и я готов это доказать.
There was an energy, a conviction, and a sincerity in the manner of the young man, which silenced the tumult.	В голосе подсудимого чувствовалась такая уверенность, такая сила убеждения, что всеобщий шум сменился тишиной.
All eyes were turned for a moment towards the procureur, who sat as motionless as though a thunderbolt had changed him into a corpse.	Все взгляды обратились на королевского прокурора. Вильфор сидел немой и неподвижный, словно жизнь покинула его.
"Gentlemen," said Andrea, commanding silence by his voice and manner; "I owe you the proofs and explanations of what I have said."	- Господа, - продолжал Андреа, - я должен объяснить свои слова и подтвердить их доказательствами.