Граф Соколовский и разыгранное убийство

– Не знаю, моя дорогая. Нас, вероятнее всего, сейчас допросят. Конечно, это нужно сделать сейчас, пока какие-то малозначительные факты не изгладились из памяти. Не думаю, что кто-то сможет сегодня заснуть.

Врач Торопин с трудом разлепил глаза и помассировал мочки ушей, чтобы отогнать сонливость. В соседнем кресле сидел сын Михаила Михайловича, в рубашке и жилете. Испачканный пиджак был отдан служанке для чистки и сушки.

– Неужели среди нас находится убийца? Я не могу поверить, – обращаясь к Пулеву, пробормотал Хитров. – Может, его отравил кто-то из слуг?

– Ох, не знаю, не знаю, Пётр Петрович. А может, и не его хотели-то отравить.

– Вы думаете?

Князь не успел поведать что же он думает, потому что в дверном проёме показалась грузная фигура Утёсова.

– Господа, – обратился вошедший Лев Борисович. – Я прошу вас представиться по очереди. Простите-с, если приношу какие-то неудобства, но, поймите, сейчас не время спать. Ваши показания помогут скорее установить личность отравителя.

– Мы всё понимаем, Лев Борисович, – сказал Михаил Михайлович. – Мы в вашем полном распоряжении.

Судебный следователь записал фамилии присутствующих в небольшой блокнот. Последним был записан Александр Константинович, начинавший чувствовать нарастающую неприязнь к местному следователю.

– Я бы хотел поговорить с каждым из вас наедине. Где это удобнее всего сделать?

– Лучше всего будет перейти в дом, – предложил Михаил Михайлович.

Около полуночи судебный следователь Утёсов приступил к сбору свидетельских показаний. Большинство присутствующих на трагическом ужине расположились в просторном зале. Утёсов приглашал в соседнюю комнату по одному, согласно составленному списку. Первым к свидетельскому допросу был приглашён князь Пулев. Допрос длился довольно-таки долго.

Граф Соколовский тайком разглядывал лица присутствующих в зале. Врач Торопин почти что уснул, откинув голову на спинку кресла. Рядом с ним сидел с бледным сосредоточенным лицом Отто Германович. Смерть фабриканта, казалось, поразила его даже больше, чем родных детей. Надежда Михайловна балансировала на грани истерики, и её муж, господин Хитров, отвёл супругу наверх. Там, при помощи какого-то эфирного масла и уговоров супруга, Надежда Михайловна понемногу пришла в себя.

– Александр Константинович, неужели это происходит на самом деле? – тихо спросил Франц Карлович.

Соколовский ничего не сказал в ответ.

– Вы уже догадываетесь, кто из слуг мог подсыпать яд?

– Их слуг? – граф вышел из забытья и посмотрел на секретаря. – Почему ты решил, что слуги подсыпали яд?

– Мы же все были на виду друг у друга. Никто из нас не мог этого сделать, – наклонившись к своему нанимателю поближе, прошептал Франц Карлович.

– Вы поразительно невнимательны. Как слепой котёнок. Удобных моментов было предостаточно, и любой из нас мог ими воспользоваться, – нисколько не снижая тона, произнёс граф. И его слова привлекли внимание некоторых присутствующих в зале. – А вот идёт и моя дорогая разведчица.

К ним приблизилась Марфа.

– Александр Константинович, я хочу попросить вас кое о чём, – она наклонилась и что-то прошептала в самое ухо графа.

– О-о, это бесполезная затея. В списке уважаемого Льва Борисовича я значусь последним, и никак не смогу нам помочь. Но вот Франц Карлович может оказаться полезен.

– Франц Карлович, милый…

– Иди, Марфа. Здесь тебе делать нечего. Завтра я не собираюсь ждать своего обеда до вечера, – возвысив голос, сказал граф.

– О чём она вас попросила?

– О том, что придётся выполнить вам, – перевесившись через подлокотник, сказал Александр Константинович. – Во время допроса, не сразу, а по прошествии какого-то времени, попросите открыть окно, хотя бы форточку. И открыть нужно окно на левой стене. Это очень важно!

– Александр Константинович, я не вполне понимаю…

– Понимать вам не нужно. Просто сделайте это.

В этот момент из комнаты, где проводился допрос, вышел князь Пулев. Он как-то странно посмотрел в сторону Александра Константиновича, что-то угрожающее промелькнуло в чертах старого князя.

– Михаил Михайлович, Лев Борисович ждёт вас, – сказал появившийся полицейский.

После были допрошены Пётр Петрович Хитров, его жена, Барсукова и Мыслевская. Екатерину Марковну и Марину Николаевну пригласили до того, как из комнаты вышла Надежда Михайловна, из чего граф сделал вывод, что следователь производил во время допроса личный обыск. Прошло почти два часа, прежде чем к допросу был приглашён граф Соколовский. Последним из присутствующих за ужасным ужином.