Графиня на неделю

— Совершенно уверен, — кивнул Рэн. Он не имел желания вновь посещать дом в Ливерпуле, где он вырос, как и возвращаться в дом в Фолбридже. — Я посоветовался с сестрой. Она тоже не хочет, чтобы дома оставались в семье.

Слишком много тяжелых воспоминаний — для него и для Деборы. И все по его вине.

— Отлично, милорд. Тамошние агенты уверяют, что продать дома труда не составит.

— Вот и хорошо. А документами займемся утром.

— Есть еще одно небольшое дельце.

— В самом деле? — Нерешительность адвоката привлекла внимание Рэна. — Лучше скажите, какое.

— Вы наверняка помните, милорд, что писали мне из Бомонта и просили выяснить местонахождение нескольких… джентльменов.

Рэн нахмурился.

— Когда я приезжал в Лондон, то говорил вам, что то письмо было отправлено по ошибке и вам не следует обращать на него внимания.

— Да, милорд, я все понял и должным образом сжег письмо, но успел его прочесть и запомнил имена. Одно из них недавно привлекло мое внимание. Я говорю о некоем Чарльзе Теддингтоне. Я подумал, раз вы интересовались этим джентльменом, возможно, вам будет интересно то, что я о нем узнал.

Рэн хотел ответить, что на Теддингтона ему наплевать, но это было не совсем правдой. Арабелла уверяла, что разыщет Теддингтона, и, как Рэн ни убеждал себя, ему хотелось узнать, выполнила ли она свою угрозу. Он посмотрел на часы.

— Еще рано, — беззаботно протянул он. — Наверное, ваш рассказ поможет нам скоротать время. — Он развалился в кресле. — Продолжайте, мистер Чизлетт. Развлеките меня.

— Не уверен, — мрачно ответил адвокат, — что мой короткий рассказ вас развлечет, зато он прольет свет на характер интересующего вас джентльмена. Рождество я провел в Бристоле, у кузена, который там живет. Он адвокат, как и я. Как-то вечером мы с ним разговаривали по душам. Он признался, что его очень расстроило одно дело, попавшее к нему чуть раньше. Одна дама требовала компенсации у джентльмена за нарушение обещания жениться.

По спине у Рэна внезапно пробежал холодок.

— Как звали ту даму?

Чизлетт удивленно посмотрел на него:

— Этого я не могу вам сказать, милорд, не нарушая доверия коллеги.

— Ее фамилия, случайно, не Роффи? — осторожно спросил Рэн.

— Нет, милорд.

Рэн вздохнул с облегчением. Конечно, Арабелла здесь ни при чем. Если бы только он не думал о ней так часто!

— Имя дамы не имеет значения, — продолжал адвокат. — Однако обвиняемым выступал некий Чарльз Теддингтон. Мне показалось, что дело может представлять для вас интерес, поскольку недавно вы наводили справки о нем.

— Ну да, — досадливо произнес Рэн. Почему Чизлетт так тянет? — Продолжайте, мистер Чизлетт.

— По словам молодой дамы, Теддингтон ухаживал за ней, а затем бросил ее, когда оказалось, что она ждет от него ребенка. Мой кузен вынужден был предупредить ее, что у нее мало шансов выиграть дело. Ответчик привел свидетелей, солидных людей, которые дали показания в его пользу, в то время как у истицы таких свидетелей не было. Кузену удалось договориться о досудебном урегулировании дела, и дама уехала рожать в деревню. Однако история каким-то образом стала известна в Бристоле, и мистер Теддингтон покинул город в большой спешке и больше не возвращался. Это было весной прошлого года.

В декабре, перед моим приездом, кузен узнал, что и женщина, и ребенок умерли.

Мистер Чизлетт виновато посмотрел на графа.

— Даже у адвокатов есть сердце, лорд Уэстрей. История той дамы расстроила кузена. Он злился, и ему очень хотелось поделиться с кем-нибудь всем, что он узнал о том молодчике…

Адвокат замолчал. Углы его губ опустились вниз. Затем он сурово произнес:

— Если хотите, чтобы я продолжал, милорд, вынужден просить вас хранить тайну. У моего кузена нет неопровержимых доказательств, но он считает, что узнал правду.

— Продолжайте, сэр. Можете быть уверены, что я никому ничего не скажу.

Адвокат отпил из бокала.

— Мистер Теддингтон главным образом живет в Лондоне, но год назад, после смерти жены, он уехал в Бристоль. Покойная миссис Теддингтон была единственным ребенком в одной богатой семье из Стаффордшира. Говорят, что во время их свадьбы его жена была нормальной, здоровой молодой женщиной, но за полгода она превратилась в инвалида, не способного выйти из дому. — Чизлетт поставил бокал на стол. — Говорят — должен подчеркнуть, милорд, что это только слухи, — что он поил жену лауданумом до тех пор, пока она не оказалась прикованной к постели. После ее смерти выяснилось, что от ее значительного состояния почти ничего не осталось. — Чизлетт сложил пальцы домиком и стал смотреть на огонь. — Человек с богатым воображением, милорд, может прийти к выводу, что указанный джентльмен спешно покинул Лондон, чтобы избежать сплетен, неизбежно возникших после смерти его жены, и уехал в Бристоль, чтобы подыскать себе еще одну богатую невесту. В том городе проживает много богатых купцов.

— Вот, значит, что вы предполагаете? — уточнил Рэндольф.