Графиня на неделю

Рэн отыскал хозяйку и раскланялся, заверив ее со всем присущим ему обаянием, что вынужден уйти лишь потому, что заранее обещал быть в другом месте. Он бы остался, признался он самому себе, если бы мог остаток вечера сидеть рядом с Арабеллой и беседовать с ней. Смеяться с ней. Но он сегодня и так провел слишком много времени в ее обществе.

Идя по улице и подняв воротник от ледяного ветра, он жалел, что не может увести ее с собой. К себе в комнаты, к ней домой. Куда угодно, лишь бы они могли быть там вместе. Желание было настолько сильным, что у него закружилась голова. Остановившись, он оперся о перила, чтобы не упасть.

Это невозможно. Совершенно невозможно. Разве она не напоминает время от времени, как она любила мужа? Его единственным утешением стал лишь ее сегодняшний последний взгляд: он прочел в ее глазах подлинное разочарование. Она не хотела, чтобы он уходил.

Эта мысль не давала ему покоя. Дойдя до конца улицы, он остановился. Еще рано, и у него не было никакого желания возвращаться в «Мивартс-отель». Он зашагал в противоположную сторону, к Сент-Джеймс-стрит, где находился небольшой игорный дом. Граф знал, что там ему будут рады.

В игорном зале собралось довольно много народу. Его пригласили за стол, где играли в двадцать одно. Граф сел, надеясь, что партия-другая его успокоит, отвлечет от мыслей об Арабелле Роффи. Все так и было, пока не явился Чарльз Теддингтон.

Рэн неизменно проигрывал, но понемногу; проигрыш не доставлял ему повода для беспокойства. Он понимал, что не уделяет игре должного внимания. Но не успел он встать из-за стола, как к нему подошел Теддингтон.

— А, Уэстрей! Рад нашей встрече, сэр!

Рэн кивнул. Елейность тона Теддингтона внушала ему неприязнь.

— Может, партию в пикет, милорд?

Рэн уже собирался уходить, но согласился. В конце концов, возможно, он узнает что-то интересное. Что-то, способное помочь Арабелле.

Следом за Теддингтоном он прошел к столику, накрытому в одной из ниш. Пока они располагались, слуга принес им новую колоду карт и зажег свечи.

— Выпьете со мной, милорд?

— Конечно.

— Что предпочитаете — вино или бренди?

— На ваш выбор.

Теддингтон снова льстиво улыбнулся.

— В таком случае бренди.

Теддингтон кивнул стоящему рядом лакею, который заспешил прочь. Рэндольф смотрел, с какой привычной легкостью его противник тасует и раздает карты. Они играли молча. Каждый запоминал сброшенные карты и прикидывал возможности противника. Преимущество давала более старшая комбинация. В конце первой партии Теддингтон признал свое поражение.

— Еще немного, и я бы вас разбил, милорд. Сыграем еще? — Видя, что Рэн колеблется, Теддингтон негромко рассмеялся. — Думаю, мне следует дать возможность отыграться.

— Почему бы и нет?

— Отлично! — Теддингтон поднял графин и вопросительно посмотрел на Рэна. Тот покачал головой. — Что такое, милорд? Вы едва притронулись к своему бренди.

— Игра была рискованная. Мне хотелось сосредоточиться. — Рэн подумал, что это не совсем так. Он успел заметить, что Теддингтон сбрасывал карты как попало, но предположил, что его противник нарочно притворяется слабым игроком, пытаясь заманить его в ловушку.

— А я все же подолью вам, — сказал Теддингтон, сопровождая слова действием. — Значит, вы не любите отвлекаться во время игры?

Рэн только улыбнулся. Пить он не станет. За много лет он научился ловко притворяться, будто пьет спиртное мелкими глотками, а сам незаметно выливал содержимое своего бокала в цветочный горшок, ведерко со льдом, даже в окно. Куда угодно, только не в себя…

Следующие две партии прошли предсказуемо: противник раздающего набрал больше очков. Рэн подавил зевоту. Его противник играл умело. Однако Теддингтон ему не нравился, и он был не в том настроении, чтобы играть с ним в карты всю ночь.

— Кстати, об отвлечении, — заметил Теддингтон, сдавая карты для следующей партии. — Позвольте спросить, лорд Уэстрей, вы думаете о браке?

Рэндольф даже рассмеялся от удивления.

— Н-нет. Вовсе нет!

— Ага! Значит, вы не поймете меня превратно, если я подам вам намек. Он связан с одной дамой.

— Вот как?

— Точнее, с одной вдовой.

Пока противник раздавал карты, Рэн поглаживал длинными пальцами ножку бокала.

— В Лондоне множество вдов, — холодно заметил он.

— Но я говорю об одной особенно… искусительной. Арабелле Роффи.

— Ах да. «Золотая вдовушка». — Несмотря на беспечный вид и небрежную улыбку, Рэн напрягся. Все его чувства пришли в боевую готовность.

— Она самая. Настоящий бриллиант. — Теддингтон посмотрел на него. — Я видел, как вы за ней наблюдали.

Рэндольф надеялся, что лицо его не выдаст.

— Конечно, — улыбнулся он. — Она очень привлекательная женщина.

— Чертовски привлекательная. — Теддингтон снова посмотрел на него. — Что вам от нее нужно, милорд?

— Мне? Ничего… а что?

Теддингтон кивнул.

— Рад слышать. — Он осушил бокал и подлил себе бренди. — Видите ли, я сам ею интересуюсь.

Рэн выругался про себя. Теддингтон пытается избавиться от соперника!

— Милая вдовушка, — продолжал Теддингтон. — Такую приятно взять в жены, верно?

Рэн осторожно заметил:

— Но ведь она, кажется, овдовела совсем недавно?