Графиня на неделю

— Возможно, ее муж именно так и поступал, но она приезжала в Девон после его смерти, уверяю тебя! Она даже приходила в Меон-Хаус. Выдавала себя за леди Уэстрей.

Теддингтон остановился и ошеломленно посмотрел на сестру. Та улыбнулась.

— Закрой рот, Чарльз, и пойдем к моему экипажу. Тогда я расскажу тебе все.

— Значит, она — любовница Уэстрея? — хмыкнул он, когда сестра завершила рассказ. — Что ж, теперь все понятно! Ничего удивительного, что, стоило мне попытаться ее поцеловать, граф накинулся на меня, как пес, у которого собираются отнять кость. Значит, она вовсе не добродетельная вдовушка, какой хочет казаться! Но она и словом не обмолвилась о том, что слышала о тебе или о Меон-Хаус, когда несколько недель назад обратилась ко мне.

— Сам подумай, могла ли она такое сказать, не выдав себя?

Теддингтон прищурился.

— Подлая интриганка! Пролезла в постель графа и убедила его взять ее с собой в Девон. Ты уверена, что они оказались там не случайно?

— Разумеется! После смерти старого графа наследство Уэстрея очень подробно обсуждалось в газетах. Твоя вдовушка наверняка знала о Бомонте и убедила графа, что в таком отдаленном имении они могут безнаказанно изображать из себя мужа и жену. — Леди Меон рассмеялась. — А сама тем временем пыталась выяснить, что случилось с ее мужем.

— Уэстрей не мог об этом знать, — заметил Теддингтон. — Когда я попытался ее поцеловать, он повел себя как собственник. Он не из тех, кто готов делить женщину с кем-то, даже с мертвецом.

— Интересно, как ей удалось подцепить графа? Чарльз, будь же благоразумен!

— Вовсе она его не подцепила, — многозначительно возразил Теддингтон. — Он ни за что на ней не женится. Однако для меня эта новость крайне удачна.

— Я очень рада за тебя, Чарльз, правда, рада. Я думала, ты будешь разочарован, узнав о таком огромном изъяне своей богини!

— Наоборот. Теперь я понимаю, как можно обернуть дело к моей выгоде!

Глава 12

Так как Рэндольф теперь вращался в столичном обществе, он не мог просто взять и уехать, никому ничего не объясняя. Однако он постарался свести общественную жизнь к минимуму. Время от времени он видел Арабеллу, но ее всегда сопровождала миссис Хатклифф. Они, как правило, лишь кивали друг другу на ходу. Как будто были почти незнакомцами.

Однако вскоре после того, как он получил от нее записку, они столкнулись на вечере у миссис Дарби, и Рэн понял, что разговора не избежать. Гости толпой спускались к ужину. Рэн беседовал с сэром Арраном Эверсли и не замечал Арабеллу, пока не очутился с ней рядом.

Необходимо было что-то сказать.

Он кивнул ей и улыбнулся.

— Наша хозяйка будет довольна: сегодня у нее много гостей.

— Да…

Он сразу понял, что ей не по себе, но тут ничего невозможно было поделать. Они очень медленно двигались в толпе в сторону столовой.

— Сегодня вы без компаньонки?

— Нет, она здесь, идет сзади.

Оглянувшись, Рэн дружелюбно кивнул миссис Хатклифф, которую едва разглядел за несколькими гостями.

— Я думала, что вы уже вернулись в Оксфордшир, — заметила Арабелла.

— Еще несколько недель побуду здесь. — Он понизил голос. — Мне не терпится вначале убедиться, что ты благополучно уехала из столицы.

— Пожалуйста, не стоит задерживаться из-за меня. Сейчас я в полнейшей безопасности. Защитник мне не нужен.

— Рад слышать.

Они подошли к столовой. Толпа рассосалась. Рэндольфу хотелось сесть с ней вдвоем за маленький отдельный столик, но это было невозможно. Ему хотелось кормить ее, смеяться вместе с ней, вспоминая забавные происшествия, но… нельзя.

Они обменялись улыбками и кивками, а затем он направился в одну сторону, а она — в другую.

Когда Арабелла узнала, что лорд Уэстрей уехал, вечер утратил для нее всякую радость. Дамы демонстрировали свои таланты за фортепиано, однако им недоставало обаяния. Одна исполнительница пела особенно визгливо, и даже фортепиано звучало фальшиво. Арабелла с трудом высидела еще полчаса, а затем извинилась перед миссис Дарби и поехала домой.

Ей хотелось вернуться в Линкольншир и больше никогда не видеть ни Лондон, ни лорда Уэстрея. Его присутствие ее смущало. Она не жалела о том, что сама напросилась к нему в постель; близость с ним помогла преодолеть душевную боль и одиночество. Вместе с тем, вспоминая ту ночь, она чувствовала себя виноватой, потому что с Рэндольфом она ненадолго забыла о своей утрате. Забыла обо всем, наслаждаясь его ласками. Испытала запретную радость, на которую не имела никакого права. И напрасно она уверяла себя, что Джордж ее никогда не любил, никогда не спал с ней в одной постели… Она любила его. Боготворила. Вышла за него замуж. Как получилось, что она так быстро его забыла? Арабелла пришла к печальному выводу: должно быть, сердце у нее очень неверное.